Я бегом пробежал четыре этажа по лестнице и выскочил из здания на пустую улицу. Быстрым шагом прошел два квартала до Елисейских полей и там сел в такси. Меня все еще потряхивало от страха и чувства вины, но мне удалось взять себя в руки.
– К отелю «Софитель» в аэропорту Шарля де Голля, s’il vous plait[36], – сказал я чернокожему водителю.
Мы поспешили прочь из Парижа по пустым улицам под предрассветным серо-голубым небом. Когда отель был уже близко, на радио зазвучала «Why Does My Heart Feel So Bad?»[37]. Я ни разу еще не слышал песен с Play на радио. Эту я сводил на старой дешевой консоли в своей спальне, и тем не менее она звучала совсем неплохо.
– Можно сделать погромче? – спросил я у таксиста.
– Cette chanson?[38] – спросил он на ритмичном афрофранцузском.
– Oui, monsieur, cette chanson[39], – ответил я.
Облака над аэропортом были подсвечены рассветным розовым светом.
Дариен, Коннектикут
(1972)
Одной рукой мама мешала равиоли в кастрюльке, а в другой держала сигарету Winston. Сегодня я ужинал не с ней: собирался в гости с ночевкой к другу Скаддеру Болдуину.
– Подожду папу Скаддера на улице, – сказал я.
– Там холодно и дождь. Может, посидишь тут?
– Не, все хорошо. Пока! – ответил я и закрыл за собой дверь.
Несколько месяцев назад мы переехали в квартиру на Норотон-авеню, недалеко от отделения добровольной пожарной дружины и в квартале от субсидированного государственного жилья. Наш дом был переоборудованным гаражом – с маленькой спальней рядом с входной дверью, ванной комнатой с душевой кабинкой и крохотной кухней. А еще в нем была лестница, которая вела ко второй маленькой спальне и кладовке, в которой мы смотрели телевизор.
До переезда мы жили в нескольких милях отсюда с бабушкой и дедушкой в их белом доме с колоннами на семь спален, окруженном высокими деревьями и широкими лужайками. Но мама хотела независимости и перебралась в эту квартиру, сляпанную из гаража, – хотя на самом деле не могла себе позволить платить за аренду 85 долларов в месяц.
Мы с мамой были бедны, но, когда жили с бабушкой и дедушкой, я мог приглашать к себе друзей и делать вид, что у меня все в порядке. А теперь наша маленькая семья жила в холодном гараже. Вся мебель в нем была куплена в магазине Армии Спасения или сети сэконд-хендов «Гудвилл». Диван в гостиной одряхлел настолько, что, когда на него садились, на пол сыпались куски поролона.
Я узнал о своей бедности в начальной школе в Дариене. Маленький светловолосый мальчик подошел ко мне и заявил: «Ты нищий!» Мне не нравилось быть бедным в одном из самых благополучных городов США. И мне не нравилось, что я не могу пригласить к себе друзей. Единственный из них, кто бывал в моем новом доме, – Роберт Дауни-младший: его семья тоже жила в гараже.
Мы с мамой были бедны, но, когда жили с бабушкой и дедушкой, я мог приглашать к себе друзей и делать вид, что у меня все в порядке.
Я хотел пригласить к себе поиграть своего лучшего друга Бобби Миллера. Но у него был дом на восемь спален. Он возвышался над рекой, окруженный папоротниками и березами. По стандартам Дариена, Бобби и его семья относились к среднему классу: Миллер-старший занимал пост вице-президента IBM.
Еще один мой друг, Фил, жил в кирпичном особняке в конце длинной извилистой подъездной дороги. Я подслушал, как дедушка говорил об его отце: «Он получил в наследство несколько сотен миллионов долларов и управляет банком». А еще был Грант, его папа владел земельным участком в десять акров и работал в крупной консалтинговой фирме «Lazard Frères». И Дэйв, который жил в старом каменном доме. Его отец был исполнительным директором «General Electric»… И так далее: бескрайнее море обеспеченных родителей и их чистых, красивых детей.
Они играли в теннис. Катались на лыжах. Умели играть в лакросс и хоккей на траве. Они знали, где находятся Бермудские острова. Они летали в Швейцарию. А я никогда не покидал США, но однажды был на свадьбе в Небраске.
Сегодня мой друг Скаддер пригласил меня к себе с ночевкой. Его отец должен был заехать за мной. Я не хотел, чтобы Скаддер, или его папа, или кто-то еще знал, что я живу в бывшем гараже. Так что, когда давал свой адрес, то соврал, что живу в симпатичном доме, что стоял в четверти мили от моего жилья.
Папа Скаддера должен был забрать меня в семь вечера, поэтому я вышел из квартиры в 18.45. На мне были джинсы Lee и йельский джемпер, который мама купила в комиссионном магазине Общественного центра Дариена. Я старался выбирать одежду, в которой не выглядел бы как бедняк. Вполне стильные кроссовки мы купили в супермаркете: добрая контролерша разрешила приобрести их на продуктовые талоны. Я надел еще одну новую вещь – синюю куртку, которую бабушка и дедушка подарили мне на Рождество.
37
«Why Does My Heart Feel So Bad?» – один из главных хитов альбома Play. Трек был также выпущен отдельным синглом. Для его создания Моби использовал сэмпл «He’ll Roll Your Burdens Away» The Banks Brothers and The Greater Harvest Back Home Choir. Примечательно, что слова в сэмпле звучат: «Why Does My Heart Feel So Glad?», то есть «Почему мое сердце так радостно?», но концепция композиции Моби противоположна по смыслу. Музыкант дал треку название и наложил музыку, соответствующую его замыслу, поэтому у слушателя не возникает диссонанса при прослушивания сэмпла в песне. Сэмпл с композиции «He’ll Roll Your Burdens Away» Моби также использовал при создании трека «I’m Not Worried At All» из альбома