— Не очень-то история, — хмыкаю я.
— У меня не было времени сочинить что получше! — верещит король и взмахивает лапами. — Да я и выдумывать-то не мастер! Я только хотел, чтобы о Грызельде не узнали так быстро и дали мне сообразить, что делать. Но уже на другой день мои подданные пришли обсудить, кого мы станем приносить в жертву.
Он качает головой и смахивает слезу.
— Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы делать жертвами своих. Они бы поняли, что никакой богини нет, вернулись бы и всем рассказали. Или мне пришлось бы их убивать, чтобы они не вернулись. Мне не нравилось ни то, ни другое. К счастью, не так далеко от нас находятся золотые рудники Глубинного Жара — как видите, мы неплохо осведомлены о жизни тех, кто живёт выше нас — и я знал, что там есть люди в цепях. Такие попадали на рудники за свои провинности, и если бы им дали шанс уйти, у них была бы веская причина удрать как можно дальше. А значит, никто из наших бы никогда не узнал, что на самом деле эти люди не были принесены в жертву. Вот таких я и повелел приводить.
— А что же выход? — спрашивает Гилберт. — Как я понимаю, он так и не был найден?
— Эх, — только и отвечает король. — А теперь и вовсе поздно что-то делать, теперь Грызельда сама кого хочешь… раскишкакает, если ей придётся сражаться за жизнь. Долгое время я наивно считал её своей, но теперь мне очевидно, что она скорее сама по себе, хоть и приходит на мой зов.
— Так что же это получается? — Гилберт останавливается, хмурит брови. — Грызельда так и будет расти, поедая землю, пока вы все не провалитесь куда-то в глубину, а вдобавок могут быть обречены и города на поверхности, я правильно понимаю?
— Может, она умрёт от старости, — безнадёжным голосом произносит король. — Или я раньше умру от старости, и хотя бы не придётся за всё это отвечать. Меня и пугает всё это, и жалко её, и выхода всё равно уже никакого нет. А что это вы задаёте столько вопросов? Все до вас рады были тому, что я их провожаю на поверхность, и больше их ничего не интересовало.
— Значит, мы немного не такие, — напряжённо отвечает Гилберт.
— В моей жизни и так достаточно тревог, — поддерживаю я. — А теперь я вдобавок буду бояться, что однажды провалюсь невесть куда, если Грызельда вздумает прогуляться подо мной.
— Может, она умрёт от старости, — совсем уж жалким голосом повторяет король и горбится.
Сразу становится видно, какой он дряхлый. Если Грызельда странствует под землёй со времён его молодости, может быть, и ей недолго осталось. Хотя — как знать, как знать. Драконы вот, к примеру, жили по нескольку сотен лет. А ну как завёлся бы дракон, пожирающий землю, долго ли протянула бы земля? Даже думать не хочется.
— Всё, — сообщает нам король и останавливается. — Продолжайте держаться прямо. По пути ещё будет… туда не сворачивайте. Совсем уж наверх я не пойду, глаза заболят. Идите домой, а я пойду к своим. Опять придётся врать, что богине не была угодна жертва, ведь Грызельда не остановится.
— Как-то нехорошо уходить, — говорит Гилберт и медлит. — Ведь это общая беда.
— И чем мы сейчас сможем помочь? — я тяну его в сторону выхода. — У нас самих полно проблем. Злобный колдун пытался нас убить. Родные в панике. Я голоден. Особенно плохо, что я голоден.
— Что же делать? — задумчиво спрашивает мой друг, затем произносит решительно:
— Что ж, хорошо, мы пойдём. Но мы подумаем, что можем сделать, и постараемся вернуться.
— Конечно, — говорит король без особой надежды.
Он разворачивается и бредёт в обратную сторону. Мы глядим, как его согбенная фигурка удаляется от нас, а затем я говорю Гилберту:
— Идём, что ли?
Глава 6. Ох, я проклят, что ли, или день не мой
Очень скоро впереди показывается пятно более яркого света. Значит, король не обманул, он направил нас к выходу.
Впрочем, прежде чем выйти наружу, мы встречаем ещё один тоннель, уходящий влево и вправо. Он очень широкий, у него гладкие, твёрдые стенки. Интересно всё же, как устроен инструмент Грызельды, при помощи которого она бурит почву.
— Нам остаётся обсудить ещё один важный вопрос, — говорит Гилберт, обращаясь ко мне.