— Всего лишь прикоснулась пальцем, — с ангельской улыбкой поясняет Нела. — А то ты не торопился. Принеси-ка нам еды.
Если бы кто-то однажды собрался изваять статую Крайнего Недоумения, отец самым лучшим образом подошёл бы на роль модели. Он так и замирает с приоткрытым ртом в попытке разглядеть свою спину, бедняга. Нела, как всегда, не видит необходимости в пояснениях, и исключений не делает даже для него.
— Еды-ы? — наконец отмирает отец. — Если в том, что происходит сейчас, вообще есть какой-то смысл, то я бы очень хотел его уловить!
— О боги, Бернард, — вздыхает Нела. — Как думаешь, часто ли альбатросы оказываются вдали от моря?
— Да откуда мне знать, — возмущается отец и чешет щёку, покрытую густой щетиной.
— Хорошо. Помнишь, в какую птицу я тебя превращала?
— В гуся?
— Бернард! — Нела поднимает глаза к потолку и качает головой. — Ох, ладно. Готова спорить, это не обычная птица, а кто-то под действием заклинания. И как только он что-то съест, мы узнаем, кто.
— Понял! — кивает отец, светлея лицом, и скрывается за дверью.
Вскоре он возвращается с крошечным кусочком хлеба, который откуда-то отщипнул двумя пальцами. Я с укоризной гляжу на него. Вот она, королевская щедрость! А я-то уж вообразил поднос с едой.
Но делать нечего. Брезгливо беру измятый комочек в клюв, отхожу за ширму и там глотаю.
— Наконец-то, — сообщаю им я. — Теперь подайте мне какую-нибудь одежду, и главное…
— Сынок! — ревёт отец и бросается на меня, отбрасывая ширму в сторону. — Где же ты был? Что случилось? Да я тебе уши оборву!
В копилку неловких случаев с громким звоном падает ещё один, довольно крупный. Нела тактично интересуется узором двери, повернувшись к нам спиной.
— Уши у меня и сами от твоих воплей сейчас отвалятся, — морщусь я. — Потише, пожалуйста. Никто не должен знать, что я вернулся. Оставь свои попытки меня раздавить и дай мне принять приличный вид, а также накорми. И я всё расскажу.
Глава 7. Бдительность утратил — и теперь в шерсти
Уписывая за обе щёки всё, что отец сумел раздобыть на кухне, я повествую о коварном колдуне, о храбром, но неразумном Гилберте, поспешившем ко мне на выручку без должной подготовки, о запутавшемся короле норятелей и ужасной Грызельде, что странствует где-то под королевствами, подтачивая корни земли.
Отец и Нела слушают, хмурясь и не перебивая, и лишь по очереди подкладывают мне то один, то другой лакомый кусочек.
— Отправлю письмо Тее, — наконец говорит Нела, поднимаясь из-за стола. — Пусть они там будут готовы, если Рэналф решит показаться у них.
— А они смогут с ним справиться? — с сомнением говорит отец. — Может быть, направим туда отряд стражи? Да я и сам готов разорвать гада на клочки!
— Зачем? — поднимает брови Нела. — Притворимся, что мы ему верим.
Затем она недолго глядит в лицо отца, где вновь застыло недоуменное выражение, вздыхает и добавляет:
— Для начала приглядимся, поищем его слабые стороны. Возможно, даже используем его дар, чтобы справиться с Грызельдой. Пусть он верит, что у него всё получается, а мы тем временем найдём способ его обезвредить. Прямая атака — не лучший выход.
— Да почему — не лучший? — обиженно ревёт отец. — В темницу его, и дело с концом!
— Он сквозь стены проходит, — напоминаю я.
— Тогда в клетку, — не сдаётся отец.
— Ничего о нём не зная, мы не можем быть уверены, что клетка удержит такого колдуна, — мягко говорит Нела.
— Тогда отрубим ему голову! — и отец делает жест ребром ладони, показывая, как именно мы это сделаем.
— Он может оказаться очень сильным. Может уйти, если почует опасность. Может знать такие заклинания, которые убивают людей на месте, — очень терпеливо поясняет Нела. — Если бы нам хотя бы удалось узнать все его имена, мы смогли бы его ослабить. Или не имена, а другое слабое место. У нас будет всего одна возможность его устранить без права на ошибку, и нужно так подготовиться, чтобы ошибки не было.
Невероятно длинная речь для Нелы.
— А-а-а, — радостно потирает руки отец, — так мы тогда притворимся, что ничего плохого о нём не знаем! А когда он решит, что самый умный, и скажет свои имена эти, и размякнет, тут-то мы его и! А?
И отец вновь рубит воздух ребром ладони, расплываясь в улыбке.
— Неплохое решение, Бернард, — с чувством говорит Нела и нежно гладит его по плечу. — Так я пойду, напишу Тее.
— А я пойду всех обрадую, что мой сын нашёлся! — радостно басит отец и вскакивает на ноги, переворачивая стул.