— Так, спокойно, — говорит Гилберт и хлопает его по спине. — Смеяться мы не будем. А о том, что происходит, думаю, ты должен узнать…
Принц Андраник утыкается в плечо Гилберта и позорно воет. Я хрюкаю от смеха. Гилберт делает мне суровое лицо и грозит кулаком. Скарри Третий Могучий опирается на локоток и высоко поднимает брови, молча наблюдая за этой сценой.
— Говорите, принц Четвёртого королевства? Будущий правитель? — хмыкает он наконец, обращаясь ко мне.
— Ага, — киваю я.
— М-да, — только и говорит Скарри.
К чести Андраника, он довольно быстро берёт себя в руки. Не знаю уж, слышал он то, что сказал Скарри, или нет.
— Слушай, — говорит ему Гилберт. — Землю под королевствами пожирает гигантское создание по имени Грызельда. А наверху объявился злой колдун, мечтающий отправить на тот свет меня и Сильвера, а этот свет завоевать. Сейчас мы решаем, как бы столкнуть этих двоих, чтобы избавиться от колдуна, если повезёт.
— А-а-а, — бормочет стремительно бледнеющий Андраник. — Вот что называется «ничего страшного, сынок», я понял. А п-п-почему даже королевский советник не знает о колдуне? Ах, наверное, его попросили избегать этой темы в разговоре со мной.
— Какой советник? — тревожно спрашивает Гилберт.
— Ну Р-р-рудольф, — лепечет Андраник, пугаясь моментально изменившегося лица Гилберта.
— Так он и есть тот самый колдун, — говорю я. И Андраник прямо-таки взаправду берёт и падает к нашим ногам, лишаясь чувств, словно какая-нибудь девица.
Глава 19. Все затеи прахом, планы терпят крах
Пимми приходится ещё раз сбегать за водой, и мы довольно щедро поливаем Андраника, прежде чем он приходит в себя.
— Скажите, что вы просто надо мной пошутили, — умоляет он, отводя мокрые пряди волос, облепившие выпуклый лоб.
Но мы, конечно, не можем этого сказать.
— Так я же ведь с ним разговаривал! — с ужасом шепчет Андраник и весь при этом трясётся. — Почему меня не предупредили? Он же мог меня убить!
— О чём вы говорили? — спрашивает Гилберт.
— Ой, о многом. Пожалуй, кроме него, на меня мало кто обращал внимание при дворе короля Фергуса, да и мамочка с папочкой следили, чтобы я находился или при них, или в отведённых мне покоях. Он так по-доброму со мной говорил, с таким уважением. И о моей коллекции стрекоз, и о любимых книгах, — припоминает Андраник. — Обсуждали блюда, поданные на ужин. Так, ничего особо важного. Ещё он не очень хорошо отзывался о королеве Неле. Не то чтобы говорил плохие слова, но как-то само собой выходило… Как будто из-за неё Сильвер мог пропасть, и что короля Бернарда она оставила, хотя со свадьбы всего ничего времени прошло, и что ей важна лишь власть, и у неё какие-то свои замыслы. Вы когда говорили о злом колдуне, я даже на мгновение подумал, не про королеву ли Нелу это.
— Кроме стрекоз и книг, ты Рудольфу — то есть Рэналфу, так его зовут на самом деле — ничего не сообщал? — ещё раз уточняет Гилберт. — Что-то о нас, о других королях, о Неле, о колдунах?
— Что колдунов не боюсь, говорил, — с гордостью заявляет Андраник. — И что даже королеву Нелу не боюсь, хоть она и страшно могучая колдунья. Я считаю, что глупые предубеждения…
— Так и сказал — «могучая колдунья»? — рявкает Гилберт, встряхивая беднягу за плечи, и тот заметно начинает бояться одного определённого колдуна.
— Д-да, а что? — запинается он. — Хоть о способностях колдунов ничего толком не известно, но королям ведь положено всё знать, и я слышал, как отец говорил, что она знает много заклинаний, а ещё у неё сила огромная…
— И всё это ты выложил Рэналфу? — рычит Гилберт, затем отталкивает несчастного Андраника и большими прыжками бежит к выходу. Я спешу за ним, а до вновь начавшего реветь Андраника мне и дела нет.
Нелу и отца мы находим не сразу. Точнее, нам довольно быстро указывают на дом, в котором они уединились для беседы, но дозваться их удаётся с трудом.
— Что ещё такое? — недовольно спрашивает отец, поправляя камзол с оторванной почему-то пуговицей. За его спиной Нела спешно заплетает косы, которые местами распустились.