Комментарий к Часть 7. Сломленный и потерянный
Итак, я не мертва, не забила, и не продалась. Просто какое-то время у меня никак не получалось написать хотя бы абзац текста. Я конечно не обещаю, но возможно сейчас главы будут выходить чаще, хотя, скорее всего всё будет наоборот, конец семестра как-никак. Экзамены, зачёты и всё такое. Но я всё же постараюсь больше так не задерживаться, чтобы никого не расстраивать.
Изначально я даже не ожидала что дойду хотя бы до 100 страниц, поэтому до 7 главы размер был “Миди”, однако теперь я с квадратными глазами увеличиваю размер до “Макси”, так как рубеж в 70 страниц был достигнут, а вот сюжет не добрался даже до середины.
отбечено.
========== часть 8. Лекарство для души ==========
***
Диппер проснулся рывком, чувство паники и необъяснимого страха сковали тело, заставляя мучиться от последствий ночного кошмара. Страх, липкий и вязкий, медленно захватывал его сознание. Глаза не слушались, не подчинялись его воле и никак не хотели открываться. Сумрак вокруг него не помогал, они всё ещё не открывались. Приложив немало усилий, он всё же заставил их распахнуться, и стал вглядываться во тьму.
Свет не проникал сквозь плотные шторы, за исключением одного маленького лучика, прорезавшего темноту и падающего тонкой полоской на стену. Пыль, витавшая в воздухе, отражалась на освещаемой стене, словно летящие хлопья снега. Листья и ветки уже давно увядших растений отбрасывали свои едва различимые и смутные тени.
Мальчик прохрипел и поднялся, сгибаясь пополам и вытирая рукой проступившие слёзы, которые так и норовили соскользнуть с мокрых ресниц. Воспоминания были смутными, слишком размытыми, чтобы выделить их из общего потока мыслей.
Ему снился кошмар, иначе быть не может. Страшный, проникающий под кожу и вызывающий неконтролируемую дрожь. Самый жуткий и слишком реалистичный в памяти мальчика кошмар — сон о его смерти.
Это не была окончательная смерть, нет. Ему снилось, что он собирался забыться в её объятьях, покончить со своей жизнью. Прикосновения холодного и острого металла к коже, горячие капли крови, всё это было слишком реальным, как и сильная боль, которую он испытывал. Чувство безысходности, отсутствия смысла в его жизни — он чувствовал их до сих пор, лёгким наваждением, что постепенно уходило из его сознания.
Тем страннее было чувствовать чужое тепло, мягкое прикосновение руки, через которую, тем не менее, чувствовалась мощь, необычайная сила. Чувствовать прикосновение мягкой ткани к лицу и слышать успокаивающий голос, который проникает глубоко, вызывает необычайное умиротворение внутри тебя.
Слишком много чувств и ощущений, захватывающих в один момент, поглощали мальчика, и он даже не успел насладиться ими, когда сон вдруг закончился, и его охватила темнота. Тем обиднее было не видеть больше снов.
Диппер поёжился от холода, поплотнее укутавшись в одеяло. Только сейчас он заметил, что не совсем понимает, где он находится. Его кровать не была такой мягкой и длинной, да и подушек столько не было, хотя одна из них, безусловно, принадлежала ему. Его холодный плед куда-то исчез, а на его месте оказалось зимнее одеяло, большое и очень тёплое, гораздо теплее. Зажмурив сильно глаза, а затем, распахнув их, мальчик с удивлением обнаружил, что находится в спальне отца.
От одного его упоминания взгляд похолодел, а тело захватила дрожь не то от злости, не то от страха. Диппер слишком хорошо знал этого человека в гневе, поэтому желание спрятаться возникло немедленно. Лишь короткое напоминание, что этого человека больше нет в его жизни, не дало ему скатиться в пучину страха и паники.
Первые сомнения начали подкрадываться незаметно, пробираясь сквозь оборону разума мальчишки. Непонимание и страх шли рядом с любопытством, уже почти забытым шатеном. Слишком долгая игра в прятки от мира, от самого себя не остались забытыми. Желание натянуть на себя уже привычную маску безразличия появилось тут же, однако его сознание почему-то упорно сопротивлялось этому.
Диппер медленно сполз с дивана, мягко ступив на пол и прошлёпав босыми ногами к окну. Одно движение и плотная ткань ушла в сторону, пропуская свет. Лучи солнца ударили в глаза, а пыль забилась в нос, и мальчик, не в силах сдержаться, чихнул, а затем снова. Жмурясь и потирая глаза от проступивших слёз, он протянул руку дальше, вытирая толстый слой пыли со стекла.
Вид на облитый солнечными лучами двор, старый и мрачный, немного успокоил мальчика. Дети играли, радостно смеясь и крича, а за ними наблюдали родители, разговаривая со знакомыми. Всё ещё было холодно, хотя солнце светило очень ярко, создавая ощущение тёплого летнего дня. Диппер невольно улыбнулся, прилипая к стеклу и с интересом наблюдая за движением на улице.
Спокойствие и умиротворённость — вот чего ему не хватало всё это время. Слишком тяжелые дни наваливались на него непосильным грузом, всё сильнее втягивая его куда-то в темноту. Мальчик вдруг нахмурил брови, отлипая от окна, и задумчиво осмотрелся вокруг.
Это была комната отца, не было сомнений. Обвисшие обои, большой телевизор, покрытые пылью полки с книгами и некогда блестевшая на солнце стеклянная посуда. Однако Диппер никогда в жизни не осмелился бы зайти сюда. Ненависть отца и ужасные воспоминания плотным осадком засели в сознании, и даже сейчас он чувствовал лёгкую панику от пребывания в комнате. Он никак не мог оказаться здесь.
Множество вопросов засели в его голове, оставаясь без ответа, и давили на него. Почему он чувствовал себя так легко, хотя всего день назад не представлял, что будет с ним на следующий. Множество необъяснимых вещей без намёка на нить связи, или возможно он её упускал.
Его сон был слишком реальным, но он не мог быть не сном. Дело не в его мыслях о смерти, хотя и они не были ему присущи, дело в поведении демона. Диппер уверен — Билл ненавидит его. Ненавидит за сделку, за собственную слабость и необходимость в энергии, ненавидит за то, что мальчик просто есть. Он никогда бы не стал останавливать его, никогда не помог бы и не позволил прикоснуться к себе. Почему же тогда его уверенность выглядит такой хрупкой, словно обвалится, стоит только приложить усилия?
Сделав глубокий вдох, мальчик закрыл глаза. Он не был уверен, что это что-то может доказать, но рука уже потянулась к ткани рубашки, в которой он уснул. Пальцы расстегнули пуговицу на рукаве, медленно освобождая его и оттягивая наверх. Движения казались такими знакомыми, словно он делал их совсем недавно. Кажется, с этого действия и начинался его ночной кошмар, если он был именно сном.
Снова вдох и выдох. Глаза оставались закрытыми, когда мальчик опустил руки и сжал кулаки, готовясь увидеть что-то очень страшное. Медленно разлепив веки, он тут же застыл, с изумлением, ужасом, радостью и каким-то… облегчением.
Шрамы, едва заметные, словно пережиток очень давнего прошлого, пересекали всю руку, начиная от запястья и заканчивая ближе к локтю. Они практически не выделялись и почти зажили, но они, несомненно, были, и мальчик знал, это то, что осталось от порезов. Было страшно смотреть на них, даже зная, что они больше не представляют никакой угрозы, однако это же означало, что демон действительно пришёл к нему на помощь. Он пришёл в самый нужный момент, когда мальчик совсем не ожидал помощи и спас его.
Диппер улыбнулся, падая обратно на кровать, впервые он чувствовал себя на своём месте. Ему всё равно, что это демон, он приложит все свои силы, чтобы найти с ним общий язык, чтобы отплатить этот долг.
Мальчик медленно поднялся снова, накидывая на плечи одеяло и прижимая к груди свою подушку. Как бы то ни было, он всё ещё находится в комнате, которая раз за разом пробуждает в нём болезненные воспоминания. Он не хочет больше возвращаться сюда, и пока что ничто не может изменить его решения.
Тихо прошагав к закрытой двери с мутным стеклом, через которое едва можно было разглядеть очертания предметов в коридоре, он, не выпуская подушку из рук, потянул ручку. Дверь тихо скрипнула, петли уже давным-давно покрылись ржавчиной, но хозяин комнаты словно не обращал на это внимание. Пустой коридор встретил мальчика уже привычной тишиной и тот, только пожав плечами, направился в свою комнату, искать демона.