Выбрать главу

— Точно. — Я продолжаю описывать дом, который построю на маленьком острове Ангилья.

— Еще миллион потратили, — говорит Ник. — Что дальше?

— Потом, наверное, возьму сто тысяч и устрою безумный поход по магазинам, — предполагаю я.

— Сто тысяч? Господи Иисусе! Что же ты собираешься купить? Жемчуга и бриллианты?

— Нет. — Я качаю головой. — Это для старух, а не для молодых девушек, как я. Пойду в «Армани», «Прада», «Гуччи»…

— «Топ шоп»? — спрашивает Ник. — «Оазис»?

— Ты с ума сошел! Я ни за что не паду так низко.

— Конечно. Какой же я дурак. — Он, смеясь, протягивает руку.

Я легонько шлепаю его.

— Кстати, — говорю я, — откуда ты знаешь про «Оазис»?

— Я много что знаю, — смеется он.

— Ты на самом деле не парень, да? — я прищуриваюсь и разглядываю его. — Ты девушка.

— Черт, — он кивает головой и улыбается. А я-то думал, ты не заметишь.

Когда мы доходим до трех миллионов, у меня кончаются идеи. К этому времени у меня есть два дома, гардероб, который заставил бы Опру Уинфри позеленеть от зависти, «порше 911» с откидным верхом, домработница, постоянно проживающая в моем доме, ну не совсем в доме, а в отдельной квартире в подвале, и многочисленные инвестиции в недвижимость. Я не знаю, куда деть все остальное.

— Хм, все остальное я отдам на благотворительность, — великодушно сообщаю я.

Надеюсь, что Ник не спросит, каким именно благотворительным организациям, потому что не смогу вспомнить ни одной из них даже под угрозой смерти. Может, я немного денег и пожертвую, но уж никак не два миллиона фунтов. Даже на самое благородное дело.

— Каким организациям? — спрашивает он.

— Нескольким. Организации по борьбе с раком груди. Еще… НСПСС. — Я помню название по маленьким голубым коробочкам, которые давали в школе. — Против спида — пожертвую всем организациям. И в защиту животных! Да, я отдам кучу денег на защиту прав животных, чтобы из маленьких пони и лошадок не делали кошачий корм.

— А ты? — Я смотрю на Ника. — Что бы ты сделал с пятью миллионами?

Он сидит и долго думает.

— Вряд ли я перееду, — наконец говорит он. — Нет смысла переезжать, потому что мне нравится моя квартира.

— Где ты живешь?

— В Хайгейте.

— Один?

Но на самом деле я хочу узнать совсем не это, а есть ли у него своя квартира, понимает ли он, что такое ответственность, сможет ли содержать жену. Но стоп, говорю я себе, я же не собираюсь становиться его женой. Он не собирается быть моим мужем. Так что это не имеет значения.

— Угу, — он кивает. — У меня комната с кухней и ванной, и я, наверное, мог бы купить квартиру, но мне и так хорошо.

— Ты должен купить квартиру. Нужно пустить корни. — Последнюю фразу я тоже где-то услышала и всегда использую ее, когда говорю о собственности.

— Корни? Зачем?

— Затем, что… — Я не могу сказать зачем, просто мне с детства внушали, что каждый должен купить собственный дом.

— Затем, что ты — дитя поколения Тэтчер, да?

— И ты тоже, — защищаюсь я.

— А вот и нет, — говорит он.

— Как это «нет»?

— Я всего лишь на пару лет старше тебя, но мои родители — убежденные лейбористы.

— Но ты вырос во времена правления Тэтчер.

— Но это же не значит, что я верил всему, что она говорит.

— Иногда трудно не верить тому, что тебе внушали с детства.

— Мне это с детства не внушали.

Почва уходит из-под ног, и я встаю.

— Еще пива? — Он смеется.

— Ну хорошо, особняк покупать ты не хочешь, — говорю я, снова усаживаясь.

— Нет, нет, — отвечает он. — Я подумал, и, наверное, ты все-таки права. Мне нужно купить квартиру, но ничего выдающегося. Может, я даже куплю ту, где сейчас живу.

Я с ужасом гляжу на него.

— Комнату?

— Ладно, — смеется он, — куплю двухкомнатную квартиру.

— Что еще, что еще?

Он думает и вдруг восклицает:

— Знаю! — Его глаза загораются. — Куплю хороший компьютер.

— Ты хочешь сказать, что пишешь роман и у тебя нет компьютера? — медленно выговариваю я.

— У меня печатная машинка, знаешь, с маленьким экранчиком, на котором видно три строчки того, что ты написал.

— Ты, наверное, целое состояние тратишь на замазку, — говорю я.

— Вот, кстати, — улыбается он, — куплю себе столько замазки для машинки, что на всю жизнь хватит.

— Но зачем тебе замазка, у тебя же будет компьютер.

— А вдруг я заскучаю по своей машинке.

— По твоей раздолбанной старой машинке, которая медленно работает и не может исправить ошибки?

— Откуда ты знаешь, что она раздолбанная?