— Иди уже, — махнул, даже отмахнулся от меня рукой Асире, — Я лично поеду к императору, и попробую всё уладить, — он поморщился и снова шумно отхлебнул, — Но обещать ничего не могу.
Я не стал ни спорить, ни что-то уточнять. Я и так получил даже больше, чем рассчитывал, и теперь мне точно пора возвращаться домой.
***
Я осторожно запрыгнул внутрь темной комнаты через открытое окно, и посмотрел назад. Вниз. Туда, откуда я только что словно дикий кот забрался по стене. И с грустью подумал, что вечно придумываю себе сложности. Я же дома, а веду себя как вор.
Кстати о котах. Я резко обернулся, потому, как из дальнего угла до меня донеслось низкое раскатистое урчание. А следом нечто серого цвета, почти слившееся с окружением, метнулось ко мне, опрокидывая на спину. Надавливая огромными пушистыми лапами мне на плечи, надо мной нависло туловище огромного кота, с задумчивым видом рассматривающего меня золотыми глазами. Рычать он перестал, но повисшее в комнате молчание напрягало меня намного сильнее.
— Привет, Фир, — наконец тихонько нарушил я тишину.
Но кот даже ухом не повел. Вот о чём он думает? Он всегда был таким, или от него набрался? Наконец недовольно фыркнув, и что-то ворча в мою сторону, кот слез.
— Ну, прости, что я не он, — сев, развел я руками, — Но ты же знаешь, я никогда не умел с ним спорить. Да и он сам так решил. И это…, — я замялся, — неужели ты мне не рад?
Кот тяжело вздохнул, но вернулся и потерся об меня боком, а потом упер свой широкий лоб в мою спину, и я еще раз тихо попросил: «Прости».
Кот был совсем не кот на самом деле, а хм… не знаю голем, фамильяр? Мы так до конца и не разобрались. Однажды брат притащил его с очередной битвы. Тогда он еще не был таким большим, но уже был именно таким вредным. Неужели все эти триста лет он ждал тут? Я шумно втянул воздух в легкие, сочувствуя Фиру. А в груди снова кольнула обида на брата. Вот зачем? Мы же всё давно решили, а ты взял и всё поменял.
За дверью послышался шум, и мы с котом одновременно тревожно дернули ухом. Я завертел головой, в поисках какого-либо укрытия. Хорошо, что в комнате всё осталось, как и было, хотя как сохранили, ума не приложу. Но я сразу же юркнул в наш с братом тайник за большой шкаф у стены.
Дверь тихонько распахнулась, а свет позади, очертил высокую мужскую фигуру. Спустя пару секунд зажегся фонарь, а Фир недовольно заворчал.
— Да что ты говоришь? — донесся от двери довольно знакомый голос, — Не соскучился? И даже есть не будешь?
Фабиас, один из членов совета, старейшина клана Лазурного льда, и мой хороший друг. Я очень порадовался, что именно он присматривает за Фиром. А вот кот явно нервничал. С чего бы? И это удивило не только меня.
— Да что с тобой, дружище? — удивленно спросил Фаби, осматривая внимательно комнату. И тут же наткнулся на размазанную пыль на месте моего недавнего падения. В ту же секунду воздух остыл и заискрился, грозя обернуть всё в лёд, и в ту же секунду Фир прыгнул, сбивая советника на пол, и угрожающе рыча, нависнув над его лицом.
— Фир, место! — окрикнул я питомца, выходя из укрытия. Ну, всё, спрятаться не получилось. Теперь начнётся!
— Лами? — удивленно спросил Фабиас, пытаясь рассмотреть меня за котом, и тщетно стараясь отодвинуть того в сторону, — Да отойти ты уже, — недовольно отпихивал от себя советник голову Фира, — Лами, я сейчас, погоди… Ты когда вернулся?
Он выбрался из-под кота и встал, но вопросы всё продолжали сыпаться:
— Зачем прячешься? Что происходит? Что мне делать?
— Для начала отряхнуться, — поморщился я и кивнул на его пыльный подол платья, — А потом прикрыть за собой дверь, пока…
— Фаби?! — из коридора донесся нервозный и очень громкий женский голос, который я узнал с трудом, и сразу же себе посочувствовал, — Что ты снова возишься с этим животным, когда ты мне нужен?!
Советник виновато посмотрел на меня, округлив глаза, а потом ещё и подняв очи к потолку. А в дверь влетела Парми. Застыла, как столб, а потом с диким визгом кинулась мне на шею.
— Лами?! О, Ламчик, — она стиснула меня, как подушку перед сном, — Ты наконец-то вернулся. И знаешь, — она заглянула мне в глаза, прямо таки искрясь от счастья, — Я совсем не сержусь, что ты вот так меня там бросил.
Не Ирис, конечно, но Парми тоже из белых, так что реакцию она вызвала именно такую. К моему раздражению, и её не скрываемому удовольствию.
— Так и знала, что ты меня не забыл! — просунула она мне свое колено между ног и прижалась ещё сильнее, — Что все так же любишь. О! — она, наконец, отстранилась, и уже почти выбежав в коридор, крикнула, — Я всем расскажу сама, не беспокойся.