Может, в прошлый раз в самоваре заваривался чай. Может, вокруг огня в очаге собралось семейство. Может, над Демавендом поднималась луна. Может, в водах Каспия отражались звезды.
Все эти места и мгновения казались далекими, но теперь я чувствовала с ними связь. Она образовалась с теми людьми, которые прожили это время, со всеми представителями Гирканской династии.
Это твоя культура, Маржан.
Я понятия не имела, какой должна была стать, и абсолютно ничего не знала о своих предках. Они оставались для меня призраками – воображаемыми людьми без имен и лиц, жившими в стране, которую я никогда не видела.
Однако вкус хурмы одинаков везде.
На второй день нового года позвонила Джейн Гласс.
– Аукцион сегодня, – сообщила она.
Она говорила немного взволнованно.
– Было бы здорово, если бы меня предупреждали заранее, – сказала я.
На это Джейн ничего не ответила, но по ее тону мне показалось, что и с ней обошлись так же.
Водитель со страшными татуировками заехал забрать меня из клиники. Я вспомнила предупреждение Горацио, но хотела довести дело до конца. К тому же мне нужно было задать несколько вопросов Джейн или любому другому, кто согласится меня выслушать. Водитель слегка улыбнулся и протянул мне мешок, который я должна была надеть на голову.
– Это все еще необходимо? – спросила я.
Он пожал плечами и ничего не сказал. Я надела мешок. Мы ехали какое-то время: водитель не пытался завести беседу, а мне не очень хотелось разговаривать с мешком на голове. Наконец машина остановилась, и дверца открылась. Я почувствовала на коже солнечный свет, услышала пение птиц и, выйдя из машины, ступила на неровный грунт. Водитель снял мешок с моей головы.
Я стояла в конце узкой пустынной дороги, которая огибала холмы, поросшие сухой травой и кустарником. Впереди, на полянке возле изогнутого сероватого ствола дуба, стоял большой трейлер, обшитый виниловыми панелями и походивший на безвкусную промышленную бытовку, в каких живут строители. Стекла на окнах были матовыми. Винил выцвел и местами потрескался, в одном месте виднелась глубокая вмятина. Одно из окон то ли выпало, то ли его разбили. Дыру прикрыли куском фанеры. Неподалеку в разных местах припарковалось несколько разномастных машин. Ни одна из них ничем не выделялась, ни у одной не было номерных знаков. Я не видела никого, кроме моего водителя, и слышала только обычные лесные звуки.
– Зайти? – спросила я.
Водитель кивнул, но не двинулся с места.
– Вы идете? – спросила я.
Он покачал головой.
Я шагнула к трейлеру, и в этот момент дверь со скрипом отворилась, приоткрывшись всего на дюйм. Она так и осталась раскачиваться на хлипких петлях, словно повисший в воздухе вопрос.
– Здравствуйте? – позвала я.
Среди холмов мой голос прозвучал совсем тоненько. Слово, казалось, утонуло в шепчущей траве. Никто не ответил.
Сердце екнуло, но я сохранила спокойствие и напомнила себе, что приехала за ответами. И я получу их так или иначе, что бы здесь ни случилось. Я глубоко вздохнула и зашагала по грязи и примятой шинами траве к трейлеру, открыла дверь и вошла.
Убранство трейлера было дешевым и безвкусным. Это место явно никто не любил. На потолке горели тускло-зеленые, чересчур яркие лампы. Пол выложили гладкой плиткой, похожей на пластик, с грязными швами. Стены отделали панелями из искусственного дерева. В центре трейлера разместился длинный складной стол, вокруг него – несколько черных стульев.
Джейн Гласс, стоявшая у дальнего конца стола, помахала мне рукой. Там сидел маленький темнокожий человечек, прищуривший глаза за стеклами круглых очков. Рядом с ним расположилась женщина с густыми вьющимися волосами, выкрашенными в кричащий темно-бордовый цвет. На бледных щеках было слишком много румян. С другой стороны сидел еще один мужчина – с жидкой бородкой и загорелым лицом. Все трое носили одежду, которая казалась одновременно дорогой и поношенной, и выглядели старше моего отца. В центре стола стоял старинный на вид чайник из тускло-черного железа. Возле двери, почти перегородив ее, устроились двое очень крупных мужчин. Они наблюдали за мной холодными взглядами, которые ничего не выражали.
– Присаживайся, – предложила Джейн.