– Если тебе приходится приручать своего фамильяра, ты что-то делаешь неправильно, – изрекла Мэллорин. – И я его не достала, а призвала.
– Призвала. Вроде как из ниоткуда?
– Я не знаю, откуда он появился, – ответила Мэллорин. – Правда, Баджинс? Просто однажды ты оказался у моей двери, да, милый?
Она прижала лиса к себе, и он издал какой-то фыркающий, мурлыкающий звук.
– Я призвала его. Он пришел на зов, и я его люблю. Да-да.
Последняя фраза была обращена явно не ко мне – таким голосом не говорят с другим человеком, разве что с совсем маленьким ребенком.
– Знаешь, он ведь не обычный лис, – сказала она, – а особенный.
– Не сомневаюсь.
Мэллорин ощетинилась.
– Ты мне не веришь. Потом увидишь. Можешь верить во что хочешь. Нам не привыкать.
Девочка заключила Зорро в крепкие покровительственные объятия и одарила меня взглядом, который не оставлял сомнений в том, насколько она к нему привязана.
– Так что с ним не так? – спросила я.
Лицо Мэллорин смягчилось. Она с любовью посмотрела на Зорро.
– Мы не знаем, правда, милый? – проворковала она, поглаживая его уши.
Она наклонилась ко мне, как будто собиралась поделиться секретом.
– Но у меня есть теория.
– Что за теория? – спросила я.
Она понизила голос.
– Думаю, его прокляли.
– Прокляли?
– Напустили злые чары, – пояснила Мэллорин.
– Кто мог это сделать?
– Низшие демоны, духи из других измерений, злонамеренный колдун, – перечислила Мэллорин. – Кто угодно.
Зорро открыл пасть и тяжело задышал. Выражения морд животных бывает трудно понять, но если видеть их достаточно часто – например, если проводить все детство в ветеринарной клинике, – то начинаешь лучше считывать их чувства. Уголки глаз Зорро приопустились ниже и потеряли остроту, веки казались тяжелыми и утомленными. Пасть открылась, но она была безжизненной и вялой, без малейшей улыбки – это могло указывать на боль или дискомфорт.
Зорро что-то беспокоило, и я очень сомневалась, что это были «низшие демоны». Был только один способ узнать наверняка.
– Можно его погладить? – спросила я.
Мэллорин поменяла положение рук, давая мне доступ. Когда я протянула руку, Зорро закрыл глаза и наклонил ко мне морду, позволяя прикоснуться. Я провела костяшками пальцев по его переносице и между ушами. Сначала я ничего не почувствовала, но потом, зарывшись пальцами в густую жесткую шерсть у основания черепа, начала ощущать покалывание. Мэллорин вновь заговорила. Жестом свободной руки я велела ей замолчать, а затем закрыла глаза, чувствуя, как покалывание распространяется по всему телу.
Грудь сдавило, и, как бы я ни старалась сделать глубокий вдох, воздуху словно некуда было идти. Сердце колотилось о ребра слишком медленно, слишком сильно, вызывая тошноту. Мэллорин, может, и не была ведьмой, но в двух вещах она была права: во-первых, в Зорро и правда было что-то особенное, во-вторых, с ним творилось нечто очень нехорошее.
– Что с ним? – спросила Мэллорин. – Это все демоны?
– Он болен, – отозвалась я. – Возможно, чем-то серьезным.
– Что нам делать?
Я понятия не имела, как обратить испытанные мгновение назад ощущения в более-менее приличный диагноз. С тем же успехом на Зорро могло и правда лежать проклятие. Так или иначе, даже просто пустив лису в клинику, я, скорее всего, нарушила несколько законов в области охраны дикой природы. И все же… В глазах Мэллорин я видела страх. Она не только переживала о Зорро, но и боялась, что я откажусь им помогать. Я понимала, что, кроме меня, обратиться им будет не к кому.
– Прямо сейчас ничего сделать нельзя, – сказала я.
Было почти четыре часа, и я не хотела рисковать и проводить тщательное обследование, пока в клинике находились люди.
– Ему придется провести здесь ночь.
Мы закрылись в пять, и вскоре после этого я услышала, как по коридору проехал велосипед доктора Полсон. Еще около получаса в клинике суетился медперсонал, протирая поверхности, подметая полы, приводя в порядок документы и запасаясь инвентарем на следующий день. Затем, один за другим, они тоже ушли, заперев за собой входную дверь.
Мы с Мэллорин решили, что раз все видели, как она заходила в здание с переноской, лучше будет забрать ее с собой, пусть даже из-за этого Зорро сможет свободно разгуливать по кабинету. Мэллорин обняла лиса, шепотом попрощалась с ним и еще раз заверила меня, что он не натворит глупостей. К счастью, она оказалась права. Зорро свернулся калачиком в углу за моим столом и так и лежал там, не издавая ни звука.