Мэллорин тоже налила себе чай и, пока я говорила, села напротив меня.
– А еще я видела то, что мне совсем не понравилось, – продолжила я. – Я хочу об этом забыть. Да и вообще о многом лучше не вспоминать.
Мэллорин смотрела на меня ласково, выражение ее лица было спокойным и заботливым.
– В тебе есть что-то особенное, Маржан, и очень могущественное, – произнесла она, – хотя я не знаю, что это и как оно проявляется. Я завидую, ведь ты даже не прилагаешь никаких усилий. Тебе, конечно, не станет от этого легче, но все так и есть.
– Я не хочу быть особенной, – сказала я. – Мне это не нужно.
– Твой дар, откуда он у тебя взялся и что означает – все это вообще не в моей компетенции, – призналась Мэллорин. – Так что поступай так, как считаешь нужным. Если внутренний голос подсказывает, что что-то не так, стоит прислушаться. Это зов твоего сердца. Оно становится ориентиром, когда нет никаких моральных норм, и помнит правила, которые больше не существуют.
– На сердце у меня сейчас полный кавардак, – призналась я.
Мэллорин потянулась через стол и накрыла мою ладонь своей.
– Я знаю, – сказала она.
Через мгновение я уже оказалась в ее крепких уютных объятиях, и меня окутал запах пачулей. На секунду мне словно стало пять лет.
– Я знаю, – повторяла Мэллорин снова и снова. – Знаю, знаю.
Она, возможно, и ошибалась насчет магии, но была права во всем остальном.
– Мэллорин, – пробормотала я ей в плечо, – я не знаю, верю ли в проклятия.
– Ничего страшного, – ответила Мэллорин.
– И еще не знаю, верю ли в ведьмовство, – добавила я.
– И не надо, – сказала она.
Я отстранилась, чтобы она увидела мое лицо и поняла: все серьезно.
– Но ты все равно попробуешь снять мое проклятие? – спросила я.
Ее глаза засияли.
– Даже не сомневайся, – пообещала она.
Глава 15. Развязка Гельсина
Большую часть воскресенья я проспала. В ночных кошмарах меня охватывал ужас. Куда бы я ни посмотрела, натыкалась на взгляд мантикоры. Меня обуревали сомнения по поводу роли, которую я сыграла, спасая жизнь этому монстру.
Когда я рассказала Себастьяну о снятии проклятия, он отнесся к этому еще более скептически, чем я.
– Это как тату свести? – спросил он полусерьезно. – Похоже на то.
– Думаю, проклятия снимаются не так болезненно.
Сказать наверняка, впрочем, я не могла, а Мэллорин не дала почти никаких разъяснений – только попросила быть готовой в пятницу вечером.
Ту неделю я каждый день обедала вместе с Кэрри и Грейс, но все ощущалось совсем не так, как раньше. Каждая из нас была в собственном мире. Кэрри недавно начала ходить на плавание два раза в день. Грейс витала в облаках, думая о Хоуи, с которым они теперь официально встречались, – по всей видимости, пропущенная мной вечеринка оказалась богатой на события. Мне, в свою очередь, за каждым углом мерещились мантикоры.
В пятницу, отсидев уроки и сходив в клинику, я встретилась с Мэллорин у дверей дома, и она проводила меня до дивана.
Мэллорин принесла мне дымящуюся кружку с приятным напитком, вкус которого напоминал лакрицу, потом налила напиток и себе, сделала глоток и села напротив меня.
– Итак, – начала она, – ты хочешь узнать о своем проклятии.
– Что это?
– Проклятие – это связывающее заклинание, – объяснила Мэллорин. – Оно либо не дает чему-то вырваться наружу, либо не впускает это внутрь. Проклятия можно использовать как во благо, так и во зло. Я наложила несколько штук на свою спальню, чтобы отпугнуть самых распространенных злых духов, но пришлось действовать очень осторожно, чтобы родители не заметили. Мне бы и в голову не пришло проклясть другого человека. Это слишком опасно.
– И как действует мое проклятие? – спросила я.
– Ты и правда не знаешь?
– Понятия не имею, – подтвердила я. – Не знаю, кто мог его наложить или как оно действует. И честно говоря, я даже не совсем уверена, что проклятия существуют на самом деле.
– Твое уж точно существует, – заверила Мэллорин. – И на пользу оно тебе не идет. Тяжелая энергия вокруг тебя просто клубится. Это не к добру.
– Так что там с проклятием?
Мэллорин сделала глубокий вдох, как будто собиралась рассказать историю, а потом вдруг передумала.
– Понятия не имею, – невозмутимо сообщила она. – Но я знаю, что оно есть.