Ее уверенность начала понемногу заражать и меня. Я стала задаваться вопросом, не проклята ли на самом деле.
– Самый распространенный сценарий – это затаивший обиду бывший, – продолжила Мэллорин.
– Трудно обзавестись бывшим, если никогда ни с кем не встречалась, – ответила я.
– Какое облегчение, – обрадовалась она. – Бывшие и проклятия – то еще сочетание. К счастью, даже не зная, кто наложил проклятие, мы все равно можем попробовать снять его.
– И как именно мы это сделаем?
– Я думаю попробовать Развязку Гельсина, – ответила она.
– Чего-чего?
Мэллорин громко рассмеялась.
– Где-то в начале двадцатого века, – начала она, – молодой ведьмак армянского происхождения бежал из Османской империи и поселился в Лондоне со своим фамильяром, зайцем по имени Осло.
Она пошла на кухню и начала деловито складывать вещи, не прерывая рассказа.
– Он стал называть себя Арман Гельсин и, подучив английский, начал зарабатывать на жизнь, показывая фокусы. Ведьмак случайно утопился, пытаясь создать заклинание, позволяющее дышать под водой, так что нельзя точно сказать, действительно ли Развязка Гельсина работает.
Зорро сидел смирно на своей лежанке, оживленно и нетерпеливо наблюдая за Мэллорин. Он был готов ей помочь, если понадобится.
– Сегодня мы тебя не берем, Баджинс, – обратилась к нему она. – Прости. Это предписания врача.
Мэллорин взглянула на меня и подмигнула.
– Это не опасно?
– Наверное, нет, – ответила Мэллорин. – Как бы то ни было, Гельсин не очень-то ладил с водой, но вот в узлах он был очень хорош. Говорят, Гельсин умел не глядя завязывать и развязывать пятьсот различных узлов. Ему можно было закрыть глаза, вручить самый хитроумный узел, а он бы сразу понял, что с ним делать.
Пока она работала, я подмечала детали. Вот Мэллорин взвесила на рычажных весах горсть трав и пересыпала их в конопляный мешочек. Взяла осколок кристалла, подняла вверх, поймав в него последние лучи солнца, а потом быстро завернула в бархат. Вылила в термос содержимое зашипевшего чайника. По дому разнесся запах жженой лаванды.
– Какое отношение к заклинанию имеют узлы? – спросила я.
– Проклятие – это своего рода путы, и, чтобы они не соскользнули, нужно завязать узлы. Очевидно, что те, которые удерживают проклятия, куда страннее обычных, но Гельсин умел распутывать и их тоже. Так, по крайней мере, говорят. В общем, за последние пятьдесят лет было минимум два достоверно подтвержденных успешных использования Развязки Гельсина.
– Это много? – уточнила я.
– Да, – сказала Мэллорин, – это много.
– Что случилось с Осло? – спросила я.
– Хазенфеффер[2], – ответила Мэллорин. – Может, превратился в меховые наушники. Точных сведений нет. Мир жесток к маленьким созданиям.
Еще немного повозившись, Мэллорин трижды хлопнула в ладоши над небольшой кучкой различных принадлежностей, сложенных в плетеную корзинку для пикников, которую она откопала в кухонном шкафу. Проверив время по старым карманным часам, она взялась за ручку корзины обеими руками, повернулась и прошла мимо меня к входной двери.
Мобильные телефоны Мэллорин брать запретила. По ее словам, радиоволны мешают магической энергии, и это одна из причин, по которой колдовать сейчас намного сложнее, чем в прежние времена. Я взяла с собой фонарик и маленький перочинный нож. Мне было неизвестно, чего можно ожидать от этой затеи, но хотелось быть наготове.
Мы направлялись к небольшому рукотворному озеру, расположенному рядом с пересечением двух шоссе. Когда я была младше, то иногда приходила туда с мамой. Мы сидели на маленьком пляже и строили замки из привезенного грузовиком песка. В последний раз я была здесь много лет назад. Место было не таким уж хорошим. Вокруг обычно околачивались сомнительные личности, а в воду часто нельзя было зайти из-за цветения водорослей.
На этот раз, однако, сомнительными личностями оказались мы. Оставив велосипеды в кустах, мы крадучись двинулись по окраине парка. Я задумалась о том, что люди, которых я видела здесь в детстве, возможно, тоже лишь пытались распутать странные хитросплетения своей жизни.
Мы подошли к кромке воды. Начинало смеркаться. Мэллорин провела меня по протоптанной тропинке к деревянным рыбацким мосткам. Там она осторожно поставила закрытую корзину на доски, затем села рядом с ней и скрестила ноги.
– Что теперь? – спросила я.
– Подождем, – ответила она.
Я уселась рядом. У меня возникло желание снять обувь вместе с носками и поболтать ногами в воде, но я переживала, что это может испортить чары, поэтому села так же, как и Мэллорин.
2
Блюдо немецкой кухни. Пряное рагу из маринованной зайчатины и заячьих потрохов в перечном соусе.