Он рассчитал верно, Лаура оживилась и всю оставшуюся дорогу расписывала бывшему возлюбленному тяготы и преимущества семейной жизни с известным человеком, жалуюсь попутно на непростые отношения, сложившиеся в коллективе музея, где она сейчас занимала должность младшего научного сотрудника. Омер с удивлением узнал, что с момента их расставания она дважды поменяла место работы и сейчас трудилась в музее современного искусства Карло Билотти, где посетители могли видеть скульптуры и живопись из коллекции итало-американского коллекционера, в честь которого музей и получил свое название.
— Куда мы едем? — он попытался остановить неистощимый поток её красноречия.
— Не знаю, а куда тебе надо?
Омер улыбнулся, Лаура оставался верной самой себе.
— Если картины развешены, давай заедем в галерею, а потом я поеду в отель.
— Ладно... — пожала плечами женщина. — Как скажешь... А где остановился?
— В Домус Либера, улица Манчино, приятный отель четыре звезды, я в нём уже останавливался. Кстати, не так далеко от твоего первого места работы, Галереи Колонна. — и он искоса взглянул на неё.
— Лучше не напоминай! — Лаура закатила глаза.
Она притормозила на углу двух улиц.
— Приехали, выходи, я познакомлю тебя с менеджером.
Выйдя из машины, Омер огляделся, они находились почти в центре города, у входа в галерею красочный плакат на штендере приглашал 30 мая жителей и гостей Рима на открытие выставки работ иностранных художников под общим названием «Италия ‒ моё вдохновение». Внутри галерейного пространства оказалось не так уж и много, всего три небольших помещения, он не спеша обошел их, на фоне светло-серых стен полотна ‒ их было около тридцати ‒ разного формата и разных техник исполнения смотрелись органично. Его картины находились в третьем зале, для выставки он выбрал два вида Венеции: город рано утром, в туманной дымке со стороны Большого канала и вид на собор Санта-Мария-делла-Салюте на закате, а также уголок римского парка Савелло с газонами, усеянными поспевшими дикими апельсинами, именно благодаря им это место стало более известно под названием апельсиновый сад.
— Ну, как? — Лаура встала рядом. — Нравится?
Не отрываясь от осмотра картин других художников, Омер ответил:
— Если ты насчет экспозиции ‒ да, полотна интересные. Но это, кажется, выставка-продажа? У нас такого уговора не было... Да и цену ты со мной не обсуждала...
— Боже мой! Да я знаю, сколько твои картины могут стоить. Будет спрос, обговорим и цену. — его бывшую возлюбленную ничто не могло смутить.
Ну что тут можно было сказать!? Прошло почти три года, как они расстались, а она не изменилась.
— А кто владелец? — он задал чисто формальный вопрос, уверенный в том, что галерея принадлежит ей.
— Ну... я. Муж подарил полгода назад. — с некоторым вызовом ответила она и забавно выставила вперед подбородок.
— Подарил? — переспросил Омер. — Поиграть или заработать?
Лаура засмеялась и нежно провела рукой по его щеке.
— Какой ты милый... — с иронией произнесла она. — Уж как получится... Но я планирую устроить здесь небольшую художественную мастерскую и давать уроки рисования всем желающим. Даже заглянувшие на огонек туристы под чутким руководством профессионала смогут нарисовать себе что-нибудь на память о Риме. И, конечно, здесь смогут выставлять свои работы местные художники.
Он одобрительно кивнул головой.
— Хорошие планы. Я тут ещё осмотрюсь и поеду в отель, так что желаю удачи и до завтра.
Через полчаса Омер покинул галерею Лауры и, поймав такси, отправился в гостиницу.
Разместившись, он спустился в ресторан поужинать и что-нибудь выпить, на сотовом обозначились три пропущенных звонка: от Моник Селен, Синана и тёти Нериман. Вздохнув, начал с последнего, госпожа Нериман уже порядком себя взвинтила, поэтому начала с места в карьер, даже не дождавшись его приветствия.
— Омер, ну где ты пропадаешь? Мы заезжали к тебе с Кораем, а дом закрыт.
— Я в командировке... Здравствуй, кстати. Вернусь домой дней через пять. — он разговаривал спокойно, стремясь побыстрее свернуть беседу, цель которой было не трудно предугадать.
— К нам заходил твой дедушка. — он чувствовал, что тётя сильно нервничала, но так случалось каждый раз, когда её свекор появлялся в доме сына. — Он интересовался тобой, спрашивал, как у тебя дела, когда собираешься остепениться.
— Удивительно! Я, кажется, в загулы не уходил. Что он имеет ввиду? Или это твоя интерпретация его слов? — Омер усмехнулся, Нериман использовала любой предлог, чтобы напомнить ему о долге перед семьей: он был просто обязан найти пару и выполнить своё предназначение ‒ продолжить род Ипликчи. — А кстати, как Суде? Есть от неё новости?