— Исо, познакомься, это моя подруга Бельгин, мы учимся в одной группе.
— Очень приятно. — тихим, мелодичным голосом проговорила девушка и слегка поклонилась, но руки не подала.
— И мне очень приятно. — справившись с первым смущением, проговорил мужчина. — Значит, вы вместе учитесь и вместе проводите каникулы?
— Ну, это не совсем так. — улыбаясь, возразила Бельгин. — Мы едем учиться, практиковать язык, а потом посмотрим страну, думаю, мы заслужили десять дней отдыха за отличную учебу.
— Конечно. — Исо согласно кивнул головой. — Дефо два года работала, чтобы накопить на эту поездку.
— Дефо? — переспросила девушка и, не удержавшись, прыснула. — Вы говорите по-французски?
Он помрачнел и ответил резче, чем следовало.
— Не обучен. Я ведь только школу закончил.
Бельгин сникла.
— Простите, Исо. Я не хотела вас задеть. Просто слово Дефо по-французски означает изъян, ошибка. Вот я и... — она не договорила и, посмотрев на него своими чудными глазами, извинилась еще раз.
Их подруга молчала, переводя взгляд с одного на другую, как ни далека она была от сердечных дел, но почувствовала, как между ними проскочила искра.
— Довольно расшаркиваться. — она взяла из рук Исо чемодан. — Спасибо, что подвез, но мы, пожалуй, пойдем. Передавай привет, Нихан, скажи, что я ей позвоню, когда устроюсь. — и она свободной рукой по-дружески обняла своего приятеля.
Исо улыбнулся подруге и снова окинул быстрым взглядом Бельгин.
— Был рад познакомиться с вами.
— И я. — улыбнулась она в ответ, и когда они с Дефне присоединилась к одногруппницам и направились в зал вылета, украдкой обернулась, мужчина стоял у входных дверей и смотрел на нее.
Когда девушки скрылись из вида, он развернулся к выходу, и в этот момент на него налетел спешивший куда-то молодой мужчина.
— Прошу, простите. — проговорил он скороговоркой. — Опаздываю на рейс. — и побежал дальше.
Исо вздохнул, глядя ему вслед, высокий, красивый, черноглазый, элегантно одетый в отличный дорогой костюм... Такой бы, наверняка, понравился Бельгин...
Омер Ипликчи до утра правил годовой отчет помощника руководителя Французского института в Стамбуле, хотя в его прямые обязанности это не входило, но мадам Селен, все еще красивая молодящаяся француженка лет пятидесяти, так натурально пускала слезу, жалуясь на бездарность своей третьей за год помощницы, что он ‒ в который раз! ‒ дрогнул.
— Омер! — она отошла к окну и затянулась сигаретой, хотя два дня назад клятвенно обещала бросить курить. — Прошу вас, войдите в наше положение! Я знаю, что завтра вы улетаете рано утром, но институт находится в безвыходной ситуации, вернее, я в ней нахожусь, текст потребуется послезавтра, а мы его в глаза не видели. Презентация не готова... Да и как ее можно сделать, если основы нет? — нервничая, она распахнула дверь балкона и глубоко задышала.
— Моник, у вас в кабинете работает сплит-система. — напомнил ей Омер.
— Ах, да... — она закрыла дверь и повернулась к нему. — Ну как? Беретесь? — и умоляюще сцепила руки в замок, тряся ими перед собой.
Омер улыбнулся, пошел уже уже второй год с тех пор, как он ушел из журналистики, с подачи друга и по его рекомендации прошел собеседование и был принят на место ответственного за культурные мероприятия и связи с общественностью Французского института в Стамбуле. Сейчас он участвовал в хорошо известной ему сцене с заранее определенным результатом: некомпетентная секретарша в статусе помощника руководителя написала ужасный, нечитабельный отчет, так как не умела ни правильно подать материал, ни акцентировать внимание на нужных пассажах, а уж о стилистике и орфографии речь вообще не шла. И он до сих пор не переставал этому удивляться, ведь в Турции насчитывалось достаточное количество высших учебных заведений и школ иностранного языка, где готовили специалистов для перевода и преподавания в школе, в Стамбульском государственном университете, например, вообще существовала кафедра романских языков, и хотя сам Омер Ипликчи получил образование в Италии, он точно знал, что обучающие программы и преподавательский состав этой кафедры пользовались заслуженным авторитетом. Так где же оседали все эти замечательные специалисты, которые выходили из стен университета? Неужели нельзя было найти выпускников, владеющих французским языком пусть не на отличном, но на хорошем уровне, чтобы доклад можно было просто править, а не переписывать заново, как ему приходилось это делать уже неоднократно.