- Это других..., а я разработчик этих систем.
- Ничего не знаю.
- А меня почему не пропускаете? - наскакивает мой начальник.
- Нет на пропуске звездочки.
- Но у меня зато штамп орла, это допуск во все боксы и отделы КБ.
- У меня на орла нет указания.
- Тьфу ты, мать твою, - ругается начальник. - Это люди моего отдела и я не могу к ним попасть..
Я выхожу из дверей.
- Вадим Александрович, - обращаюсь к начальнику, - вчера поступило распоряжение, пропускать только по звездочке и никакие старые штампики не действительны. Надо зайти к начальнику спецотдела, он-то вам поставит звездочку.
Обозленный начальник, неся вдоль и поперек охрану предприятия, поворачивается и уходит. Я обращаюсь к охраннику.
- Вы что за чепуху несете про женщин. Вы понимаете, что такое превышение полномочий. Если вы сейчас не пропустите нашего сотрудника, по его спец пропуску, я постараюсь, что бы вас вообще вышибли с предприятия.
- Вы кто такой, у меня есть свой начальник.
- Сейчас я позвоню и попрошу, что бы ваш начальник, вышиб вас от сюда.
Охранник начал, что-то соображать. Он сам берет телефон и звонит в караулку.
- Здесь женщина со спец пропуском на объект. Звездочка есть... Но вы же говорили... Хорошо.
Он бросает трубку.
- Идите.
Ленка проходит и удивляется.
- С сегодняшнего дня, черт знает что твориться в КБ. Во всех коридорах охрана..., толкаются какие то молодые люди...
- Погоди, толи еще будет, когда пойдут испытания.
- Какие у вас осложнения на сегодня?
- У Генки есть идея по стабилизации башни, он считает, что там наврано что-то. Разберись с ним.
- Хорошо.
Из бокса нас вывозят ночью. Подогнали тележку, погрузили танк и накрыли его брезентом. Брезент зашнуровали и опечатали.
- Слава богу, - говорит стоящий со мной начальник первого отдела, - что непогода будет неделю.
- Чего же здесь хорошего? - удивляюсь я.
- А как же. Со спутников не усекут нашу систему при испытаниях.
- Представлю как будет нам пакостно, на мокром грунте.
- У вас первые пробежки по бетонке.
Бетонка, это двадцать пять километров прямого, как стрела шоссе в глухой местности. Она перекрыта для транспорта и усиленно охраняется хмурыми парнями. Мы стоим в тупике, а на соседней площадке полно легковых машин, возле которых группами слоняются военные и гражданские. Несколько генералов стоят перед нашей машиной и главный объясняет им преимущества нового танка. Как всегда, в танке только мы вдвоем: я и Сергей.
- До чего меня раздражает, этот эффект присутствия вышестоящих, говорит Сергей. - Поверь мне, у нас обязательно при прогонке что-нибудь произойдет.
- Последний раз, мы накололись на "щитоморднике".
- Во-во. Главному все неймется, хочет поразить воображение этих старперов.
- Внимание, - раздалось в наушниках, - Саша, выходите на старт.
- Генка, это ты?
- Конечно, я. Здесь столько народу, что у меня голос от волнения сел.
- Сережка, давай, - командую водителю.
Дикий рез взорвал местность, даже через герметичные наушники, он гремел в перепонках. В машине поднялась дикая вибрация. Все тряслось и дребезжало.
- Сережа, выводи к началу бетонки.
Перед триплексом замелькала местность. Танк выкатился на старт.
- Мальчики, с богом, - пробилось сквозь рев, напутствие Генки.
- Сережа, начали.
Танк качнулся и... рванул. От вибрации у меня стучали зубы и рябило в глазах. Вой совсем заткнул уши. Мы неслись по шоссе, как ненормальные.
- Сережка, сколько?
- 80. Попробуем больше?
- Давай.
Теперь в уши впилился противный тонкий вой.
- Сережа, сбрасывай скорость, сейчас поворот обратно.
- Неужели, мы проскочили 25 километров?
- Да.
Сбрасываем скорость, подходим к концу дороги и разворачиваемся обратно. За нами оказывается кортеж машин. Из передней главный показывает нам в окно сцепленные две руки. Он доволен. Мы дожидаемся, когда освободиться дорога и опять несемся обратно.
Как только двигатель заглох, мы с Сережкой не можем пошевелиться. В ушах стоит звон, тело одеревенело. Кто-то пытается открыть люк. В просвет появляется сияющее лицо Генки. Он что-то говорит, но я его не понимаю. Наконец звон ослабляется и голос проникает до моих ушей.
- Там все в диком восторге. "Эфа" промчалась 25 километров за 15 минут.
- Пусть они идут все в жопу, - раздается голос Сережки, - еще один такой прогон и можно становиться в шеренгу импотентов.
- Ребята, вы как...?
В люке появляется лицо Лены.
- Хреново, - опять отвечает Сергей, - эту сраную машину можно отправлять в помойку. Она вся развалилась. На дне машины полно гаек и лишних деталей. Ни какого вторичного пробега уже сделать нельзя.
- Не может быть, - ахает она.
- А у меня полное смещение прицела и все гнезда для снарядов развались. Как еще Сережке болванка по голове не заехало. "Эфа" полностью потеряла боеспособность.
- Эй, - вопит Сережка, - Гена, помоги мне вылезти, я чего-то не в форме.
Я тоже пытаюсь вылезти через командирский люк и чувствую, что у меня все тело бесчувственное и полностью потеряна устойчивость.
- Как вы себя чувствуете, ребята? - уже серьезно тревожиться Ленка.
- Паршиво, - отвечает Сергей.
С помощью Генки он выползает на бетонку и его мотает как пьяного. Я сам тоже в таком же состоянии.
А на площадке гостей эйфория. Главный лакает шампанское с генералами.
- Вот что, ребята, - говорит Ленка, - вы сейчас поедете домой отлеживаться, а мы: я, Ира и Гена проведем дефектацию машины и опечатаем ее.
Главный потрясен результатами первичных испытаний. Машину срочно отправляют на базу и началась ее нудная доводка. Что только не выдумывали самые умные головы КБ: и прорезиненные пальцы, и резиновые траки, и универсальная контровка и шплинтовка гаек, и спец сварка, все равно машина без конца и края выходила из строя. На основании Иришкиных исследований по колебанию жестких конструкций "Эфы", удалось просчитать на компьютере полную не приспособленность данной машины к дальнейшей работе. Я все собрал и в виде выводов отправил отчет главному и его заму. Через неделю главный вызвал меня к себе.
- Ты это серьезно? - спросил он, тыкая пальцем в мои бумаги.
- Да. Нужно уменьшать вес машины, может даже отказаться от пушки, менять жесткость конструкции, но "Эфа" на сегодня не годна даже для доводки.
- Значит, конец.
- Да.
- Ну что же, раз ты так настроен, я вашу бригаду переведу на новую машину, а вы все передайте Горобцу. Пусть теперь он мучается.
- Если вы на что-то еще надеетесь, то... пусть мучается он.
- Может вам после такой встряски нужен отдых? Смена обстановки?
- Хорошо бы.
Все бригаду отправляют в профилакторий, Ленка остается, ее закрепляют к Горобцу. Мы отдыхаем дружно. Сегодня валяемся на пляже и подставляем свои белые тела солнцу.
- Ох, мальчики, - вздыхает Ирка, - хорошо бы так все время. Валятся на солнце, купаться и ничего не делать.
- А как же зимой? - удивляется Генка.
Сергей занят своими мыслями, но вдруг поворачивает голову ко мне и шепотом говорит.
- Саша, сделай одно хорошее дело, сегодня уйди на ночь из нашей комнаты. Ко мне приезжает Рита.
- А куда мне свалить бы?
- К Генке. У него в комнате есть раскладушка.
- Ладно.
- Ребята, что вы там задумали? - беспокоится Ирка.
- Мыслим, что нам сотворить завтра.
- Завтра танцы...
Рита приехала с Ленкой. Теперь наша компания раскололась. Сергей сразу удрал с Ритой в лес, а мы с Ленкой, сделав обманный маневр по коридорам профилактория, оказались вместе у бетонных свай на берегу залива.
- Тебя на долго отпустили? - спросил я.