Глава 57. Звезда Давида
– Так… Сегодня, значит, повторим, что изучали позавчера…
Георгий Георгиевич, шаркая, расхаживает между рядами парт. Левую руку, сжатую в кулак, он часто подносит ко рту и покашливает. Не от простуды, привычка у него такая. В правой руке указка, он ею помахивает, постукивает по полу. О, нет, не так, как Гэ Вэ! Георгий Георгиевич, наш учитель автодела, добродушнейший, милейший человек. Немножко, правда, смешной. Он невысокий и пузатый, у него светлые, седоватые волосы, плешь на темени, вздернутый славянский нос а под глазами – набрякшие синеватые мешочки. Почему – нам хорошо известно. Георгий Георгиевич выпивает. Регулярно выпивает и даже не скрывает это от нас, старшеклассников. По его словам, он не выпивает, а «принимает» для профилактики. От простуды и других болезней. То есть это не баловство, а необходимость. Чтобы сберечь здоровье.
Об этой «профилактике» нам докладывает запах, распространяемый Георгием Георгиевичем. Наш учитель каждый свой день начинает одинаково, со ста граммов. А урок автодела, сдвоенный, у нас именно с утра, дважды в неделю. Профиль такой у нашей школы, специализация. В старших классах мы усиленно учимся автоделу и заодно вдыхаем густой алкогольный аромат. К нему примешиваются еще какие-то запахи, то ли селедки, то ли прокисших соленых огурцов… Зато наш учитель всегда бодренький, веселенький, хотя и не слишком хорошо помнит, что именно проходили мы на предыдущем уроке.
– Кто вспомнит, что мы изучали позавчера? – вопрошает Георгий Георгиевич. Якобы с педагогической целью.
Ну, не можем же мы все сказать, что не помним! Да и к чему нам издеваться над таким добрым учителем?
Кстати, несмотря на некоторую забывчивость, дело свое он знал великолепно. А как выглядел автокласс, его гордость, предмет его неустанных забот! По стенам на стеллажах в образцовом порядке разложены были двигатели, приборы, запчасти, инструменты, все, что может понадобиться при сборке или ремонте машины. Все было вычищено, сверкало, как на витрине магазина. Каждый винтик лежал на своем месте, рядом со своей гаечкой. И такой же аккуратности, такого же внимания Георгий Георгиевич требовал от нас, какую бы часть машины мы ни изучали. Делали мы это не по чертежам и моделям, – мы копались в «кишочках» машины собственными руками. При этом «главный хирург» всегда был рядом с практикантами и замечал любую мелочь, любое упущение.
– Кто забыл подшипник? Ты? Эх-х, растяпа! Да не сюда, не в коленчатый вал, где у тебя голова? В ротор это идет, в ротор!
И так без конца… Но злиться наш добрый учитель не умел, не получалось у него. Мы, конечно, пользовались его добродушием, но в меру. Шум на уроках был в основном деловым. Шумели и спорили изобретатели, конструкторы, шоферы-испытатели. Конечно, автодело и само по себе притягательно для мальчишек, так что со школой нам повезло. Но еще больше повезло с Георгием Георгиевичем: у него был и педагогический талант, и богатое воображение. Он сумел взрастить в нас понимание того, что механик-водитель это не просто обладатель технических знаний и навыков. Это человек, занимающийся ответственным, опасным и даже романтическим делом. Человек, у которого постоянно в работе и руки, и голова, и душа. Человек, от которого зависит жизнь многих и многих других. Сколько танковых сражений происходило на наших занятиях! Сколько случалось автокатастрф!
Даже заядлые «сачки» не пропускали уроков Георгия Георгиевича. У многих из нас появились мопеды, самокаты с моторчиками, и если эта техника нуждалась в ремонте, мы всегда могли рассчитывать на помощь нашего учителя. Словом, он считался «своим парнем». Мы его уважали и чуть-чуть подсмеивались, подтрунивали над его пристрастием к «профилактике». Он, вероятно, понимал это, но верил, добрая душа, что никто из ребят не заложит его. Доверие это было так велико, что когда кто-нибудь в классе кашлял или чихал, Георгий Георгиевич наставительно говорил:
– Это потому, что не делаете профилактики! Вот подрастете, тогда обязательно… – И он пальцами отмерял в воздухе рекомендуемую дозу.
Уж не знаю, последовал ли потом кто-нибудь из учеников этой профилактической теории, только могу засвидетельствовать: наш любимый учитель ни разу не болел, даже не помню, чтобы чихнул. Вообще был человек закаленный, в самые сильные морозы ходил в прохудившемся демисезонном пальтишке нараспашку.
Особо долгожданным событием были для нас дни практики. Долгожданным – потому что каждый класс занимался автовождением всего раза два в четверть.
Примерно в получасе езды от школы находилось поле, большое и пыльное, где мы обучались этому искусству. Приезжали туда на учебном грузовике, который ожидал нас возле школы перед началом занятий. Георгий Георгиевич вел грузовик самолично. На поле мы с шумом выгружались из кузова, а Георгий Георгиевич, обойдя машину, покряхтывая усаживался на пассажирское сидение и громко захлопывал дверцу. Пока происходил этот ритуал, мы – кто со страхом, кто со сладостным холодком в душе – ждали: кого он вызовет первым.