Маму тоже расстроила новость. Да и отец хмурился, дымя сигаретой.
Он затушил окурок, встал с пенька от старой сливы, на котором сидел, подошёл.
— С собой звал? — спросил он и надсадно закашлялся.
Я кивнула.
— Бросал бы ты курить, пап. Такой кашель нехороший.
— И что думаешь? — проигнорировал он мои слова.
— Есть варианты?
— Варианты всегда есть, — он сел рядом на выцветшую непромокаемую обивку качелей. Старый поролон под ним словно выдохнул, вторя мне. — Но решать тебе.
Я обняла его, по-детски уткнувшись в родное плечо.
— Он хороший, пап, но не мой. Я словно в чужое вцепилась и держу. Мне кажется, без меня он будет счастливее. Найдёт ту, что его полюбит. Он правда не мой.
— А кто твой? Где твой? — вздохнул он. И я знаю куда он сейчас смотрел. На Матрёшку. Вздохнул. — Я никогда не спрашивал тебя, дочь. Да и сейчас не спрошу. И от нас ты его скрывай сколько хочешь, но ведь Машка подрастёт, начнёт вопросы задавать.
— Вот когда начнёт, тогда и придумаю, что ей отвечать. У её отца совсем другая жизнь, пап, не простая, не наша. И я не хочу её ещё больше осложнять.
— Он женат?
— Пап, — отклонилась я и покачала головой. — Не надо. Пожалуйста! Я знаю всё, что ты об этом думаешь. Что я не должна была скрывать. Что поступила плохо. Он имеет право знать. Но пусть пока всё останется как есть. А там видно будет.
Глава 6. Павел
На большой застеклённой веранде, где накрыли стол, собралась почти вся семья.
А я наивный думал, что буду один. Всё же Татьяна, моя младшая сестра, живёт в Нью-Йорке с мужем и сыном, и сейчас беременна вторым. А самая младшая, Елизавета, не любила семейные посиделки. Но сегодня обманом заманили меня. Лизавета торжественно объявила, что они определились с датой свадьбы. И у нас на подготовку есть месяц.
Её жених, Амин, блёклый очкарик, скромный и молчаливый, сын одного из богатейших бизнесменов России, мог бы смело попасть под определение, что на детях гениев природа отдыхает, если бы к своим двадцати пяти годам не окончил МГИМО и ещё в студенческие годы не начал вкладывать собственные средства в проект, который к сегодняшнему дню позволил ему владеть тринадцатью процентами рынка отечественного кинопроката. А это, по данным аналитиков отца, который, конечно, интересовался будущим зятем, грубо говоря, очень, очень много денег.
Хотя харизмой, обаянием и внешностью своего красавца-отца «ботаник» явно оказался обделён. Надежда была на то, что моя сестра обладает всеми недостающими ему достоинствами за двоих. И дети всё же унаследуют наши гены.
Но как бы то ни было, а моя младшая сестрёнка выходит замуж. И отец ни за что не отпустил бы меня, не задав этот вопрос:
— Ну а вы с Юлей уже когда, наконец, определитесь?
— Пап, — предостерегающе покачал я головой. — Не начинай.
— Да я и не начинаю, — открыл он хьюмидор, предлагая мне самому выбрать сигару.
Сигаретную комнату, где мы уединились после обеда, мама называла «курилкой». А отец — мужской клуб.
Девочки её правда не любили. Маме тут воняло. Таньку, дизайнера по профессии, тошнило от классического викторианского стиля, вычурных фотографий на стенах и стеклянной витрины с кедровыми полками, где при постоянной температуре в восемнадцать градусов отец и хранил свою коллекцию. Ну а Лизе, дитю соцсетей, тупо не ловился вай-фай: отец строго придерживался правила, что сигара и интернет несовместимы, а разговор с отцом и тыканье в телефон — тем более.
— Я вроде уже давно не мальчик отчитываться тебе о своих решениях, — взял я первую попавшуюся сигарету наугад. — Но обещаю, поставлю тебя в известность, когда в моём ежедневнике появится пункт «свадьба».
— Постарайся внести его в свой ежедневник на ближайшие три месяца, — зазвенел в голосе отца знакомый металл.
Обрезав кончик толстой, как палец гориллы, сигары, я скосил глаза к лучине, но скорее дал себе время подумать, чем не торопясь подкуривал.
— К ежегодному собранию акционеров? — выпустил я дым. Скривился от появившейся во рту горечи. Эти разговоры определённо портили мне и вкус, и настроение.
— Семь процентов акций «Север-Золото», что обещает Пашутин в качестве приданого, были бы очень кстати к твоим сорока семи.
— Пап, ты серьёзно?
— Как никогда. Ты же в курсе, что Алескеров выкупил ещё два процента у мелких инвесторов? Ещё девять — и у него, а не у тебя, будет перевес. А ты уже давно мог бы взять компанию под свой полный контроль. Не понимаю, какого хрена ты тянешь!