— Он ни в чем не виноват, — пытаюсь оправдать, но мне прилетает пощёчина. Чувствую, как что-то бежит по губе. Она треснула и явно не от хорошей жизни. Затем прилетает пару ударов в живот, после чего я даже дышать не сразу могу.
— Слышь, краля, запомни, только мы решаем кто и в чем виноват, усекла? С тебя требуются бабки только, иначе я сказал. Лучше не зли меня. А это, — даёт знак, и снова прилетает кулак. — Для профилактики. Чтоб не забыла.
И начинают мерзко гоготать.
— Ты сама вписалась за эту идиотку, теперь отвечай. Сейчас бы жила спокойно, а эту шлюху сдали бы в бордель и дело с концом. Пошла вон.
Дверь открывается, и меня буквально вышвыривают из около дома. Не знаю как нахожу в себе силы дойти до дома, но оказавшись в квартире, скатываюсь по двери, держась за живот. Ощупываю губу. Кровь начала запекаться. Собирая волю в кулак, иду до ванной и умываюсь. Смотрю на живот, где начинают проявляться синяки. Слёзы щиплют глаза, и больше я их не сдерживаю. Падаю на кровать, начиная горько плакать в подушку, когда раздаётся звонок телефона. Это Тимур. Прости, но я сейчас не в том состоянии. Однако, следует второй и третий звонок, и утерев слёзы я рвано отвечаю:
— Да?
— Вика, привет. Ты звонила, что-то случилось?
— Нет, просто потеряла тебя, думала вдруг есть какие-то бумаги.
— Ты что, плачешь? Что-то случилось?
— Нет, — придаю бодрости голосу. — Нет, всё в порядке. Просто спала.
— Прости, что разбудил, — вроде как верит Тимур. — Завтра заеду, так что как раз расскажешь как дела в заведениях.
— Хорошо.
— Спокойной ночи, — тихо говорит.
— Спокойной.
После разговора становится ещё обиднее. За себя, за Руслана, за Антона. Проливая слёзы, не замечаю, как засыпаю.
Глава 8
С утра выгляжу не самым лучшим образом, но не самое важное. Одеваюсь максимально просто. Чёрные джинсы и белая футболка. Макияж так же минималистичен. Спасибо ребятам, хорошо постарались, губы красить не надо.
Заезжаю в ресторан, вызывая к себе менеджера. Быстро уточняю как дела, какая посадка на вечер сегодняшней пятницы, и уезжаю в клуб.
— Здравствуйте, Виктория Андреевна, — здоровается охрана. Славные ребята, ходят по пятам, охраняя. Жаль не около моего дома. — Тимур Рустамович в кабинете. Просил зайти, как приедете.
— Здравствуй, хорошо, — пытаюсь улыбаться людям, но губа болит. Урод, блин.
Быстро беру по пути кофе в баре, и поднимаюсь в кабинет.
— Здравствуйте, Тимур Рустамович, — всегда сохраняю официальные отношения при посторонних, а сейчас в кабинете была менеджер-Алина, которая принесла ему завтрак.
— Здравствуй, — что-то он какой-то довольный. Правда, пока не натыкается на разбитую губу. Нравится?
Алина выходит, а я падаю на кожаный диван.
— Что с губой? — серьёзно спрашивает.
— Не поверишь. Дома вчера убиралась, полезла за шкаф, ну а губы на шкаф. Спасибо, хоть не глаза, — стараюсь я придать лёгкости и беззаботности голосу.
— Глаза, видимо, тоже без особой пользы, раз не видишь.
— Видимо. Давай к отчёту, — говорю я, отпивая кофе.
Быстро рапортую всё, что было за две недели и пару предложений от себя. Если честно, я очень рада его видеть, поэтому изображать веселье не так сложно.
— Вот статистика выручки за месяц, — кладу я бумаги перед ним на стол, собираясь сразу отойти, но он берёт меня за руку. Непонимающе смотрю на него. — Тимур?
Он встаёт со стула, возвышаясь надо мной и аккуратно проводит большим пальцем по разбитой губе. Я же стою и даже не дышу, кажется. Тимур аккуратно приближается ко мне, собираясь поцеловать, но давая мне право выбора. Я не отстраняюсь, но продолжаю смотреть широко распахнутыми глазами, когда он наконец целует меня. Аккуратно и невесомо сначала, постепенно углубляя поцелуй. Я отвечала ему, испытывая непонятные ощущения. Всё же четыре года прошло. Руки кладу парню на грудь, а он свои мне на талию, притягивая ближе некуда.
В данную секунду я забыла даже о том, что у меня болит живот и все внутренности от вчерашних ударов.
— Тимур, мы не в отношениях, — шёпотом напоминаю я, делая рваные вдохи.
— Это мне не мешает хотеть тебя поцеловать и, собственно, поцеловать, — хрипло говорит, снова приникая к моим губам.
Мне в общем-то тоже. Поэтому я с готовностью и удовольствием отвечаю, пока Тим резко не подсаживает меня на стол. Я машинально дёргаюсь, вскрикиваю и кладу руку на живот.
— Что такое? — обеспокоенно спрашивает, отстраняясь Тимур.
— Нормально, — отвечаю сдавленно, ловля звёздочки в глазах.
Бесоев всегда совал свой нос туда, куда было интересно, а в данный момент — это под моей футболкой. Аккуратно убрав руку, которой я держалась, он задирает одежду вверх и взбешённо спрашивает: