— А без неё никак?
— Ну судя по вашим рассказам и сильно увеличенным миндалинам, лучше удалить. И болеть он будет реже. Поверьте, там ничего страшного. Общий наркоз, максимум двадцать минут и всё. Просто иначе дальше могут быть серьёзные осложнения.
— Я поняла вас, хорошо, мы согласны, — растерянно говорю я.
— Что ж, отлично, мне нужны будут ваши документы для оформления, сейчас медсестра поставит укол, чтобы спала температура. Лежать будете дней пять, поэтому нужны вещи. Завтра в час проведём операцию.
Врач оставляет нас с Тимуром. И я не знаю с чего начать, но он меня опережает.
— Всё путём будет, мне тоже в детстве удалили.
— Да? — удивляюсь. — Понятно в кого тогда. А как с работой быть?
— Ты серьёзно? — смотрит, как на дуру. — Уж переживут без тебя.
— Ты, если что, завози документы, я буду смотреть.
Я смотрю в окно вдаль, пока он стоит, облокотившись спиной на подоконник.
— Почему ты не сказала? — всё-таки выходит на этот разговор Тима.
— Потому что ты захотел разойтись, — всё так просто и понятно.
— Всё могло быть по-другому.
— Я не хотела создавать тебе лишних проблем, — на данный момент это всё кажется нелепым. — Сейчас я примерно понимаю, почему ты хотел разойтись. С Русланом всё стало бы ещё сложнее, не так ли?
Тимур молчит, и я чувствую, что права.
— И что теперь? Как нам жить? — спрашивает Бесоев.
— Если ты хочешь участвовать в его жизни, пожалуйста. Со временем расскажем ему, что ты его папа, — слышу громкий выдох Тимура. — Можешь видеться, когда захочешь.
Тима молча обрабатывает информацию, а затем говорит:
— Я принесу сумку с его вещами.
— Хорошо, — не требую ответа сейчас.
— С Колесниковым разберусь, ты ему больше ничего не должна. Антон пока в моём доме поживёт, так безопаснее. О том, что Руслан мой сын никому не говорим.
— Аня могла болтануть, она не помнит.
Молчит. Явно злится на неё и все проблемы от неё.
— Можешь ещё моих вещей привезти? Не хочу Руслана оставлять.
— Да, давай ключи.
Я объясняю парню, где и что взять. Спустя час, когда мы с Русланом смотрим мультики, он заносит вещи, документы, пару игрушек. Точнее я смотрю, а сын дрыхнет.
— Ты мне звони, если еще что-то надо. И еда, если не понравится, тоже звони, — шепчет, чтобы не разбудить Руслана.
— Спасибо, — он слишком много делает для меня спустя 4 года, а мне даже сказать нечего.
Тимур не уходит, снова смотрит на сына.
— Осознать до сих пор не могу, — делится чем-то личным.
— Я когда родила, тоже долго осознать не могла, — смеюсь. — Да и сейчас иногда думаю: "Вау, это мой сын".
— Ты вообще не собиралась говорить?
— Собиралась, — честно отвечаю я. — Но не знала как и когда, боялась твоей реакции, ещё боялась, что тебе будет наплевать. Я понимала, что рано или поздно ты все равно узнаешь. Сегодня, видимо, звёзды сошлись в небе.
— И тебя не остановило то что мы разошлись? — от рождения сына что ли?
— Нет, я сразу знала, что буду рожать.
Тимур смотрит на меня, но молчит. Думаю, что ощущает то же, что и я. Много внутри, а высказать не можешь.
— А ещё он с самого рождения похож на тебя. Ну характер мой пока, спокойный и нежный мальчик, — с любовью смотрю на Руслана.
— Ты расстроилась, что он похож на меня?
— Нет, — не отрывая взгляда от сына, говорю. — Совсем наоборот. Вот проявлений характера твоего, я немного побаиваюсь, но, думаю, что справлюсь.
Поворачиваюсь на Тимура, а он какой-то потерянный.
— Что мне делать, Вика?
— Тимочка, ничего не делай сегодня. Тебе надо привыкнуть к этой мысли. Это не одного часа дело, ни одного дня и даже месяца. Да и решение рожать я приняла одна, поэтому, — подхожу ближе к парню, заглядывая в глаза. — Я тебя не осуждаю.
— Ты меня никогда не осуждаешь, — усмехается, а затем притягивает меня, кладя подбородок мне на голову.
Я слушаю его ускоренное сердцебиение, а ещё чувствую его усталость. Не физическую, нет. Усталость моральную. Я не лезла в душу и не спрашивала зачем он вообще полез в криминал, почему это оказалось дороже меня, и что будет дальше. Я не знаю, и он не знает. Главное, что Руслан рядом, Тимур обо всём знает, а Антон в безопасности.
— У вас с Антоном… — он что, мысли читает?
— Абсолютное ничего. Он крёстный Руслана, очень дорогой мне человек, я чувствую вину перед ним за Аню, но у нас ничего нет и быть не может. Он мне помогал, когда я родила Руслана, родителям тоже. Когда папа умер, он всё взял на себя. И с Русланом у них особая любовь. Пришлось отправить малого с ним. Если кто-то знает, что это твой сын…