Если врач, к которой мы ходили раньше, бегло осматривала меня и отпускала, выдавая папе под конец приёма нужный ему вердикт, то эта что-то там делает довольно долго, надавливает на вход во влагалище, затем лезет пальцами или каким-то инструментом в анальное отверстие. Мне не только ужасно унизительно, но и очень неприятно.
За что папа так со мной? Мне двадцать лет! Я имею право распоряжаться своим телом сама. Почему я должна проходить через эту мерзкую процедуру? Чувствую себя товаром на рынке рабов. Меня будто осматривает покупатель, пытаясь определить, стою ли я назначенной цены.
От обиды и неприятных ощущений хочется плакать.
Когда пытка наконец заканчивается и я одеваюсь, врач приглашает папу войти и выписывает ему справку на фирменном бланке.
- Результаты мазка будут чуть позже. Вам прислать на электронную почту или нужен оригинал с мокрой печатью?
- Оригинал. Я подъеду за ним, только позвоните мне, пожалуйста, когда он будет готов.
Что вообще происходит? Раньше никаких справок он не просил – ему достаточно было устного вердикта. И что за мазок?
Не отпускает смутное беспокойство, что всё это неспроста. Только как ни напрягаю мозг и ни призываю на помощь логику, не могу понять, к чему весь этот спектакль.
Порываюсь выяснить это у папы, когда мы покидаем клинику, но он молчит. Вижу, что нервничает, хмурится. Связано ли это со мной – не понимаю. После обеда в ресторане едем к нему в офис.
- Поднимись ко мне в кабинет, нам надо спокойно поговорить без спешки и посторонних ушей.
Плюхаюсь на удобный кожаный диван в отцовском кабинете и смотрю на папу, сигнализируя, что готова слушать.
- Николь, ты у меня взрослая умная девочка, поэтому надеюсь на твоё понимание и помощь.
- Па, ну какие вопросы? У меня каникулы. Я с радостью сделаю всё, что нужно!
- Боюсь, ты пока не совсем понимаешь, о чём пойдёт речь. Не торопись, дай мне всё объяснить.
- Ну хорошо…
Папа продолжает говорить загадками, это порядком поднадоело и совсем мне не нравится. Да что там не нравится – его поведение меня откровенно пугает.
- Начну издали. Некоторое время назад я попал в очень неприятную ситуацию. Соблазнился сомнительной сделкой, потому что в случае успеха прибыль была бы слишком заманчивой, чтобы отказаться. Речь, естественно, о не совсем законных вещах. И мне не повезло – сам не понимаю, как это могло произойти, но я попался. Теперь мне грозит большой срок, а возможно, и конфискация имущества.
В то, что папа говорит, верить не получается. Он всегда был сторонником только легальных схем, гордился тем, что не занимается тёмными делами, и никогда ни в чём противоправном не был замешан. Он просто не мог вляпаться во что-то незаконное!
- Ризван Бахрамов – думаю, ты помнишь его – предложил мне помощь. У него есть проверенная неоднократно возможность замять дело и снять обвинение вообще либо отделаться условным сроком.
О, Бахрамова я помню отлично! Лет семь назад папа плотно сотрудничал с ним, он часто бывал у нас дома. Красивый восточный мужчина, немного младше отца мне очень нравился. Я даже была в него влюблена и мечтала, что вырасту и выйду за него замуж.
Мне было четырнадцать, когда он женился. Отец ездил на свадьбу к нему на родину, а я пролежала дома все дни, что папа отсутствовал, и проревела в подушку. Это стало для меня трагедией!
Спустя несколько лет я услышала краем уха, что его жена разбилась на машине. Помню, как сильно испугалась тогда, что своей злостью и ревностью накликала на неё беду.
Бахрамов продолжал бывать у нас дома. Но я давно излечилась от детской влюблённости и относилась к нему так, как ко всем папиным компаньонам.
- Ты же понимаешь, в тюрьму мне никак нельзя. Виола беременная. Кто ей поможет выносить и родить ребёнка, нянчиться с малышом? А если конфискуют имущество?! Её с детьми просто выставят на улицу!
Значит, о судьбе Виолы он беспокоится. А обо мне? Злость захлёстывает меня мгновенно. Папа продолжает:
- Сама понимаешь, за "спасибо" такие услуги не оказываются.
Естественно, понимаю. Но полагаю, что у папы достаточно средств, чтобы откупиться от преследования. Мне по-прежнему непонятно, причём тут я. Отец никогда не делился со мной своими рабочими проблемами. Что изменилось? Беспокойство нарастает, как снежный ком.
- И что ты будешь ему за это должен?
- Он хочет контрольный пакет акций моего завода и тебя в придачу.
- Погоди. Что значит "меня в придачу"? Я вообще-то не вещь. Меня нельзя отдать кому-то, чтобы рассчитаться за услуги!