Да, если бы ещё недавно мне сказали, что я займу место принцессы в этом замке, не думаю, что мне удалось бы в такое поверить. Вернуть бы время назад и внимательнее слушать наставников, когда они рассказывали о том, что касалось драконов и их соглашения с людьми. Хотя главное-то я знаю.
Шум в дальнем углу залы отвлекает меня от мыслей. Я гляжу туда и вижу своего нелепого дракона, безуспешно пытающегося расправить скатерть на столе. Но лапками, даже такими тонкими, действовать несподручно, потому дракон пыхтит, злится, наступает на собственный хвост, а скатерть всё равно соскальзывает то с одного, то с другого края. Стол немаленький, так что ящеру приходится бегать вокруг него, подхватывая сползающую материю.
В конце концов дракон влезает на стол сверху, зажимая между мордой и грудью край скатерти, и принимается аккуратно её тянуть на себя, пятясь назад. Но и тут он не рассчитал — стол кончается, и ящер громко шлёпается на пол, всё ещё цепляясь за скатерть. Ткань красиво поднимается в воздух белыми волнами и, опускаясь, драпирует лежащую на полу тушку.
— Фррр-пш-ш-ш!!! — негодует дракон.
Он бьёт лапами, стряхивая с себя материю, затем хлопает крыльями, невысоко взлетает и выпускает струю пламени, сжигая злополучную скатерть дотла. На полу остаётся лишь несколько тлеющих кусочков.
Тут дракон вспоминает, что он не один, и смущается.
— Я новую дофтану, — обещает он, слегка розовея и незаметно заталкивая хвостом остатки скатерти подальше под стол. — Я мигом!
С этими словами он метнулся куда-то прочь.
Судя по всему, возиться мы будем ещё долго. Во всей комнате нет ни единого стула (может, они были уничтожены в процессе расстановки вокруг стола?). Надеюсь, еду не придётся сперва готовить. И что, интересно, подают у драконов к обеду? А то утром, дома, мне кусок не лез в рот, так что сейчас есть хочется со страшной силой.
Тут из коридора раздаётся грохот. Он нарастает, приближается, и, наконец, в залу врывается дракон, волоча в зубах скатерть за четыре угла. В неё завёрнуты, судя по звукам, чугунные кастрюли. Хвостом ящер удерживает несколько канделябров (однако половина свеч выпала где-то по дороге).
— Уф! — довольно фыркает дракон, выпуская на пол свою ношу.
Я спешу развязать узел, соединяющий концы скатерти. Внутри оказывается большое блюдо с жареным поросёнком, в боку которого торчит нож. В дополнение к этому имеются разнообразные фрукты, не все из которых выглядят целыми, а также несколько глубоких тарелок, на которых, очевидно, эти фрукты раньше лежали.
— Неужели ты поросенка сам жарил? — спрашиваю я.
Вот уж не знаю, что лучше — чтобы сказал, что сам, или что это ещё предыдущая принцесса постаралась…
— Это меня нагладили за помось — помогал больфую пианину иш одного дволца в длугой тасить, — отвечает дракон, раздуваясь от гордости. — Уш я её тянул, тянул — цитыле жуба выпало!
Ах вот почему, оказывается, дракон так странно шепелявит.
— Ой, беда какая! — сочувственно произношу я..
— Да жубы-то фто, а вот ты бы видела, фто с пианиной штало, когда она вниз по штупеням покатилась! Ух! Бах! Бдзяк! Жубы-то у меня новые быфтло вылафтут. А вот пианине узе нифево не помовет — только на длова и годишша тепевь.
— Это тебе-то после такого ещё и награду дали? Хм…
— Кхе! — тон дракона делается слегка неуверенным. — Мне шпелва показали колзину шо швинкой и говолят — это твоя плата будет. Ну вот, кофда пианина шломалашь, пвинфессы над ней плакали, плакали, мне их бешпокоить было неудобно, я колзину взял и улетел. Всё шплаведливо, не плопадать зе швинке.
Раз «принцессы», значит, дело было в Третьем королевстве. Принцесс у них там больше, чем необходимо. Если по справедливости, дракону стоило бы взять одну оттуда, пропажу вряд ли заметили бы даже их родители. Но нет же, на очереди стояли мы.
Ну что ж, похоже, еда ещё свежая, а мне ведь так и не удалось позавтракать. Если откровенно, то и поужинать тоже, и всё из-за Сильвии. Потому мои руки сами так и тянутся к еде.
Я располагаюсь прямо на полу у скатерти. Не вижу причин накрывать стол, раз стульев всё равно нет.
— О всемогусие боги! — вопит мой хозяин. — Кто зе тут длакон, ты или я?! Где твои манелы, вс-с-спитание, где вилоцка?!
Но лишь моя поднятая ладонь и громкое чавканье служат ему ответом. О, если бы ещё удалось распустить этот проклятый корсет… А где вилочка — это мне полагается у него спрашивать, между прочим.