— Нела, не надо! — кричит дракон, но верёвки лопаются, и больше мы ничего не видим.
Похоже, лодку быстро уносит течением. Дрейк барахтается, не в силах решиться, куда ему кидаться, назад или вперёд. Затем он всё-таки хлопает крыльями, и я чувствую, как мы поднимаемся над водой. Похоже, мы преодолели порог.
Дракон сразу снижается, и это верно — мы не знаем высоту потолка. Когда он опускается на воду, я гляжу вперёд и вижу светлое пятно. Мы почти добрались до выхода.
Странно, что Нела упомянула о третьем, оставшемся с нами. Неужели она имела в виду колдуна? Я боюсь, что Дрейк о чём-то спросит, но он не спрашивает.
— Я только отнесу тебя и сразу отправлюсь за ней, — заявляет мне Дрейк.
Однако затем мы плывём долго, слишком долго, чтобы можно было надеяться догнать маленькую лодку, подхваченную течением.
Я молчу. Я огорчён тем, что так получилось. Но может быть, скоро всё будет закончено и мы сможем повернуть назад, а Нела дождётся нас. Если только не пропустит уступ и не разобьётся, упав с водопада. Если только люди, с которыми она прожила всю жизнь, не накажут её за побег.
Мы движемся вперёд, но пятно света увеличивается очень медленно.
— Если она погибнет, виноват будешь ты! — с ненавистью произносит дракон. — Это ты всё время повторял, что она нам не нужна, пока она не поверила. Я вытащил бы двоих!
Но я же вижу, что вряд ли. Он тяжело, с хрипом дышит, и временами я не понимаю, мы движемся вперёд или нас уносит назад. Вода делается всё холоднее, и мы всё так же взбираемся по водной дороге в гору, хоть уклон и невелик.
— Она взрослая девочка, — отвечаю я Дрейку, — и сумела оценить ситуацию лучше тебя. Поторопись, — тут я едва сдержался, чтобы не добавить: «животное», — если повезёт, мы быстро со всем покончим и сразу же вернёмся за ней.
— Жду не дождусь, — шипит дракон. — И чтоб ты знал, как только всё закончится, каждый сам по себе. Назад будешь возвращаться, как хочешь.
Это меня встревожило. До нынешнего мгновения я и не задумывался, как мы попадём домой.
«Не переживай, мальчик мой, — журчит в ушах голос колдуна. — Выход найдётся всегда. Кроме того, Дрейку непременно придётся с тобой объединиться. Он ведь пока не знает, что потеряет силу дракона, как только ты выполнишь свою миссию. Оставшись человеком, он не справится в одиночку».
И то верно.
— Что молчишь? — вновь обращается ко мне дракон. — Испугался? Надеюсь, что да. Ты этого заслуживаешь после того, как обрёк девушку на смерть.
— Захлопни пасть, — не выдерживаю я, — и шевелись. У меня уже ноги отмёрзли. Ты собираешься до старости проболтаться на одном месте?
Дракон ревёт, хлопая крыльями. Мне даже кажется, что он собирается сбросить меня в воду, но тут он тяжело поднимается в воздух. Мы сразу начинаем двигаться быстрее, но его сил хватает ненадолго.
Когда слепящий свет приближается и я наконец могу хорошо рассмотреть всё вокруг, я замечаю, что по сторонам реки появляются неширокие берега. Стены скального коридора расступаются. Дрейк делает последний рывок, врезается боком и грудью в стену, а затем мы падаем на узкую полоску песка.
Дракон остаётся лежать неподвижно. Сперва я не обращаю на это внимания, считая, что причиной тому усталость. Кое-как спускаюсь с его бока. Негнущиеся ноги, одеревеневшие от холода, подгибаются, и я падаю, не выпуская из рук мешок. Долго пытаюсь размять ноги, кричу от боли, когда возвращается чувствительность. Наконец я поднимаюсь, шатаясь, и только тогда осознаю, что дракон за всё это время даже не пошевелился.
— Дрейк! — зову я его с тревогой и тяну за крыло. — Ты слышишь меня?
Но он молчит, и бока его остаются неподвижными, будто он не дышит. Я оглядываю его, но насколько вижу, следов крови нет. Что же произошло? Как сильно он ударился при падении?
«Оставь его, он в порядке, — звучит то ли мой внутренний голос, то ли голос колдуна. — Нужно скорее идти вперёд. За Дрейком можно будет вернуться, когда всё кончится».
Я поднимаю мешок и ковыляю по неширокой песчаной полоске в сторону неба.
Идти приходится долго. Ноги вязнут в песке, меня бьёт озноб. По пути машинально развязываю мешок, шарю в нём рукой. Извлекаю ножи — один, второй. Как понять, какой из них тот самый?
«Вот этот», — сам собой приходит в голову ответ, когда мои пальцы обхватывают бронзовую рукоять.
И как я раньше не догадался? Этот кинжал украшен фигуркой дракона, лапы и хвост которого оплетают рукоять, а из яростно оскаленной пасти, как длинный четырёхгранный язык, торчит лезвие. Кожаные ножны, похоже, в прошлом были расписаны, но краска почти стёрлась. В оставшихся узорах я замечаю то крыло, то хвост, то драконью морду.