Мы одолели еще три лестничных пролета и нашли Вульфа в холодном помещении оранжереи: он осматривал ряды дендробиумов и прикидывал, насколько велик ущерб, причиненный вчерашним вторжением. В ответ на мое сообщение он лишь кивнул, не потрудившись даже хмыкнуть.
– Этот телефонный разговор, – заметил Вульф, – подтверждает правоту наших предположений и прочность наших выводов, но не более того. Ладно, посмотрим, что будет дальше. Кто-нибудь уже приходил снять пломбы с двери?
– Нет, – сказал я. – Но я намекнул Стеббинсу, и тот обещал спросить у Кремера.
– Больше никаких намеков! – рявкнул Вульф. – Спустимся в мою комнату.
Побывай душитель в тот день в нашем доме, он наверняка был бы польщен. Даже вновь отправившись в оранжерею к своим любимым орхидеям, где он находился с четырех до шести, Вульф все равно постоянно думал об этом деле: вновь спустившись в кухню, он так и фонтанировал свежими идеями. Я тоже не сидел сложа руки. После поездки на Леонард-стрит, где я битый час отвечал на вопросы заместителя окружного прокурора, Вульф сначала отправил меня к доктору Волмеру за рецептом, а затем – в аптеку. Я сделал всё, как было велено, хотя мне самому на тот момент эта затея показалась пустой тратой времени и денег.
Затем мы с Солом уселись в автомобиль и отправились на разведку. Мы не стали останавливаться на перекрестке Пятьдесят первой улицы и Одиннадцатой авеню, но проехали мимо целых четыре раза. Основной нашей задачей было выбрать для Сола подходящий пункт наблюдения. Они с Вульфом дружно настаивали на том, что Пензер непременно должен быть там, чтобы в случае чего прийти мне на помощь. Я в принципе не возражал, но понимал, что Сола следует надежно спрятать, чтобы он не спугнул того, кто придет на свидание: ведь его большой нос еще издали бросится всякому в глаза. Наконец мы договорились устроить наблюдательный пункт на противоположной от закусочной стороне улицы. Солу предстояло подъехать туда на такси к восьми часам и оставаться на пассажирском сиденье, пока водитель будет усердно чинить карбюратор. Мы подробно обговорили порядок совместных действий, рассмотрев такое количество нештатных ситуаций, что любой другой человек на месте Сола не запомнил бы и половины. Мы условились, что если я выйду из закусочной, сяду в свою машину и уеду прочь, Сол должен следовать за мной только при условии, что я сперва опущу стекло.
Пока мы придумывали всевозможные варианты развития событий, это напоминало игру и было отчасти даже забавно. Но в семь часов, когда мы втроем собрались в столовой, чтобы расправиться с жареной уткой, у меня появилось неприятное ощущение, что мы могли ничуть не хуже провести этот день, просто играя на бильярде. По большому счету, полагаться я мог исключительно на себя самого: ведь мне предстояло играть по правилам, предложенным убийцей. А когда игра идет по чужим правилам, никому, даже гениальному Ниро Вульфу, не по силам предвидеть все возможные повороты и просчитать все комбинации. Так что дай бог, чтобы мне просто повезло.
Сол ушел пораньше, чтобы найти водителя такси с неприметной внешностью. Когда я вышел в холл за шляпой и плащом, Вульф отправился вслед за мной, чем весьма меня растрогал: ведь он еще не допил свой послеобеденный кофе.
– И все-таки ты зря сунул это в карман, – сказал Вульф. – Надо было лучше спрятать в носке.
– Не вижу разницы, – отрезал я, влезая в плащ. – Если меня решат обыскать, носок ничем не лучше кармана.
– Пистолет точно заряжен?
– Боже мой, в жизни не видел вас таким взволнованным. Еще немного, и вы заставите меня надеть галоши.
Вульф даже самолично распахнул передо мной дверь.
Дождь на улице еще только-только накрапывал, однако через пару кварталов мне все же пришлось включить «дворники». Когда я свернул к центру на Десятую авеню, часы на приборном щитке показывали 19.47. И вот я уже на Пятьдесят первой улице. Ну, сколько там у нас натикало? Всего лишь 19.51. В этом районе и в это время суток места для парковки было в избытке. Я отъехал к бордюру, остановился примерно в двадцати ярдах от перекрестка, выключил мотор и потушил свет, а затем опустил стекло, чтобы хорошенько разглядеть наблюдательный пункт Сола на другой стороне улицы. Никакого такси не было и в помине. Глянув на наручные часы, я немного расслабился. В 19.59 показалось такси, которое остановилось у столбиков ограждения. Шофер вышел наружу, поднял капот и призадумался. Я поднял стекла, запер двери и направился в закусочную.
Один официант за стойкой, пятеро одиноких посетителей врассыпную по всему помещению. Я выбрал место, уселся и попросил принести мороженое и кофе. Пожалуй, на общем фоне столь скромный заказ выглядел несколько подозрительно, но Фриц так меня избаловал своей стряпней, что я в принципе не мог обедать в какой-то забегаловке. В 20.12 мороженое закончилось, а чашка с кофе опустела; пришлось повторить заказ. Я почти прикончил вторую порцию, когда в закусочную вошел какой-то парнишка, огляделся по сторонам, направился ко мне и поинтересовался, как меня зовут. Я ответил, он протянул мне сложенный лист бумаги и развернулся, чтобы уйти.