Однако бедняге так и не удалось выспаться. Бочкообразная грудь вряд ли успела подняться и опуститься больше дюжины раз, когда дверь отворилась, впуская Худого. С ним вместе в комнату вошел мужчина в темно-серой фетровой шляпе, сером костюме в полоску и с перекинутым через руку серым пальто. На руках у него были перчатки. Б.-Ж. мигом вскочил с кровати на свои зубочистки. Худой встал у открытой двери. Мужчина положил шляпу и пальто на кровать, подошел ко мне, внимательно оглядел веревки и бросил Худому:
– Все в порядке, я вас потом позову.
Бродяги вышли, прикрыв за собой дверь. Мужчина с интересом разглядывал меня. Я тоже смотрел на него снизу вверх.
Он улыбнулся:
– Ну что, мистер Гудвин? Узнаете меня?
– Впервые вас вижу, – сказал я, нисколько не покривив душой.
Глава девятая
Я бы не хотел преувеличивать собственную храбрость. Я вовсе не настолько бесстрашен, чтобы не прочувствовать ситуацию: я сижу, крепко связанный, а передо мной стоит, усмехаясь, убийца-душитель. Но изумление перевесило все прочие чувства. Вот это маскарад! Сегодня у нашего преступника были кустистые брови и длинные густые ресницы, тогда как вчера он не мог похвастаться ни тем, ни другим. Волосы, разумеется, тоже преобразились: теперь они были зачесаны на косой пробор и тщательно приглажены. Да и улыбка вполне соответствовала новому образу.
Душитель подтянул к себе еще один стул и уселся. Манера двигаться тоже меня восхитила. Одни лишь жесты могли выдать злоумышленника с потрохами, но, нельзя не признать, движения идеально соответствовали его наряду. Обнаружив, что свет бьет ему в глаза, убийца немного передвинул свой стул.
– Значит, она рассказала обо мне? – Это было не столько утверждение, сколько вопрос.
Теперь я узнал голос, именно его я и слышал по телефону. Голос тоже сильно отличался от настоящего: звучал ниже и глубже, но, главное, прекрасно вписывался в новый образ.
Я сказал:
– Да. – И непринужденно добавил: – А почему вы не последовали за ней, увидев, что она зашла в кабинет? Почему выжидали?
– Я не знал наверняка: просто еще наверху заметил, что вы уходите, и заподозрил, что вы побывали в кабинете.
– Почему она не кричала? Почему не сопротивлялась?
Вместо ответа мой собеседник лишь слегка дернул головой, словно бы его беспокоила надоедливая муха, а руки были заняты, чтобы отогнать ее. И в свою очередь поинтересовался:
– Что именно она вам рассказала?
– Она сообщила, что видела вас в тот день в квартире Дорис Хаттен… Вы как раз зашли, когда она уходила. И разумеется, о том, что вчера она узнала вас в толпе гостей.
– Она мертва, и никаких улик нет. Вы ничего не докажете.
Я осклабился:
– Тогда зачем вы зря тратите время и силы? Позвольте сделать вам комплимент: ваш маскарадный костюм выше всяких похвал, в жизни не видел ничего подобного! Так, спрашивается: почему вы просто не выбросили мое письмо в корзину для бумаг? Сдается мне, что вы элементарно испугались. Говорите, нет никаких улик? Когда точно знаешь, кто и когда совершил преступление, добыть доказательства не так-то трудно. Тем более профессионалу вроде меня. А вы прекрасно знаете, что мне известна вся правда.
– И вы не сообщили ничего полиции?
– Нет.
– И Ниро Вульфу?
– Нет.
– Отчего же?
Я пожал плечами, насколько это было возможно в моем положении.
– Заранее извиняюсь, если изложу свои соображения не слишком складно, – сказал я, – потому что впервые в жизни беседую с кем-то, будучи связан по рукам и ногам, и, боюсь, это не способствует полету мысли. На мой взгляд, мы можем воспользоваться сложившейся ситуацией с обоюдной выгодой. Видите ли, какое дело: я сыт по горло карьерой частного детектива и хочу уйти на покой. Я предлагаю вам купить у меня… э-э… некоторую информацию за… ну, скажем, за пятьдесят тысяч долларов. Согласен, это недешево, но я гарантирую вам качественный товар и полнейшую конфиденциальность. Есть важное условие: мы должны решить вопрос как можно скорее. Сами понимаете, если вы откажетесь от сделки, мне будет довольно сложно объяснить полиции, почему я сразу не вспомнил все то, о чем мне рассказала убитая. В общем, даю вам двадцать четыре часа – и ни минутой больше. Я просто не смогу тянуть время.
– Боюсь, у меня нет выбора. – Он улыбнулся или, во всяком случае, решил, что улыбается. – Полагаю, мне придется заплатить. – И убийца зловеще улыбнулся. Внезапно он вскочил со стула как ошпаренный. – Вы пытаетесь освободить руку! – просипел он и шагнул ко мне.