— Я впутал вас в неприятности, — сказал он. — Дьявольски огорчен…
— Ерунда, забудьте об этом, — успокоил я. — Признаюсь, я слегка удивился, почему вы остановили свой выбор именно на мне. Если хотите получить бесплатный совет, бесплатный, но хороший, то в следующий раз придумайте какую-нибудь более уважительную причину и не переигрывайте.
Он подвинул кресло и сел.
— Очевидно, вы убедили себя, что я симулировал болезнь.
— Конечно, но самоубеждение еще ничего не доказывает. Доказательства следовало бы отыскать, и если нужно, то это можно сделать, расспросив людей, с которыми вы встречались в понедельник вечером, или которым звонили вчера по телефону, или которые звонили вам, и все такое прочее. Но пусть этим занимается полиция. Если бы доказательства потребовались мне лично, то для меня вполне достаточно, что вы немедленно захотели повидаться со мной, как только я сказал, что вы притворились больным.
— Вы говорите, что не рассказали об этом полиции?
— Верно.
— А кому-нибудь другому? Моей тете?
— Нет. Ведь я делал вам одолжение, не правда ли?
— Да, я очень это ценю. Вы же знаете. Арчи, что я ценю это.
— Вот и отлично. Все мы любим, когда нас ценят. Я бы высоко оценил вас, если бы вы сказали, о чем вы хотели со мной потолковать.
Он заложил руки за голову, словно желая подчеркнуть, каким обыденным был наш разговор, словно два приятеля болтали о пустяках.
— Сказать по правде, я тоже попал на горячую сковородку. Или попаду, если вы захотите видеть, как я буду корчиться. Вы хотите этого?
— Только если вы умеете делать это классно. Как же мне это увидеть?
— Для этого вам надо только разболтать, что я наврал относительно простуды. Не важно, кому вы это расскажете, моя тетушка обязательно узнает, и тогда мне крышка. — Он снял руки с затылка и наклонился вперед. — Вот как было дело. Я ходил на эти проклятые званые ужины по случаю дня рождения моего дяди в течение трех лет и сыт ими по горло. Когда тетушка снова пригласила меня, я сделал попытку увильнуть, но она настояла на своем. Есть причины, почему я не мог отказать ей. Но в понедельник я всю ночь напролет проиграл в покер, утром чувствовал себя отвратно и никуда не мог почти. Вопрос заключался в том, кого мне уговорить пойти вместо себя. Для такого дела не остановишь свой выбор на ком угодно. Первые два кандидата, которых я избрал, находились в отъезде, у следующих трех были назначены свидания. Тогда я подумал о вас. Я знал, что вы справитесь с любой ситуацией.
Он откинулся назад.
— Вот как это было. А сегодня утром я вдруг узнаю, что там произошло. Я очень сожалею, что впутал вас в это дело, и я действительно чертовски сожалею, но, откровенно говоря, также чертовски рад, что меня там не было. Должно быть, это было ужасно… Согласен, я эгоист, я рад, что меня там не было, дьявольски рад… Вы это должны понять.
— Конечно. Примите мои поздравления. Мне самому это показалось не очень радостным.
— Еще бы! Я хотел вам все объяснить, чтобы вы поняли, почему я придумал эту простуду. Правда, это мне мало поможет, потому что раньше или позже мой обман дойдет до тетушки, и она разозлится, как бес.
— Не сомневаюсь, — кивнул я. — Следовательно, ситуация идеальная. Вам кое-что нужно от меня, а мне от вас. Значит, мы сговоримся. Я не стану трезвонить о вашей так называемой простуде, а вы поможете мне получить аудиенцию в «Приюте Грантэма». Как фамилия той женщины? Ирвинг?
— Ирвин. Бланш Ирвин. — Он почесал шею большим пальцем. — Значит, услуга за услугу?
— Да. Что может быть справедливее?
— Что ж, достаточно справедливо, — согласился он. — Но я говорил вам, что никак не могу этого сделать.
— Да, но тогда я просил об одолжении. Теперь же я совершаю сделку.
У него снова зачесалась шея.
— Конечно, я бы мог… Смог бы, если бы знал, зачем вам это нужно. В чем, собственно, идея?
— Алчность. Желание заработать. Мне предложили пять сотенных за рассказ очевидца о том, что произошло вчера вечером, и я хочу разукрасить его кое-какими деталями из прошлой жизни бедняжки. Однако ни слова об этом миссис Ирвин! Возможно, она уже имеет зуб на газетчиков, просто скажите, что я ваш приятель и добропорядочный гражданин и всего пять раз побывал за решеткой.
Он рассмеялся.
— Этого достаточно. Обождите, пока увидите ее. — Он тяжело вздохнул. — Смешон наш мир, Арчи. Девица попадает в положение, из которого видит только один выход — покончить с собой, и вы оказываетесь свидетелем ее смерти лишь потому, что мне надоели эти званые ужины, а теперь вы хотите получить пятьсот долларов только за то, что оказались там. Смешно. В конце концов я оказал вам недурную услугу.