Раздались гром и страшный вой. Лиф обернулся. Жасмин и Барда стояли на краю зияющей пропасти, возникшей на площади из ниоткуда. Вокруг них валялись затухающие факелы. Невит, Стивен и половина Стражей исчезли. Крики Баков еще какое-то время разрывали тишину ночи, но потом смолкли. Земля тряслась — это Невит бросался на стены своей подземной темницы.
Крысы, которых друзья видели раньше, заполонили базарную площадь. Они бледнели, вибрировали, поднимались вверх белыми тенями с углями вместо глаз и беззубыми ртами. Олы. На каждом Оле стоял знак Повелителя Теней.
В смятении Лиф повернулся к Дейну, ловушка была приготовлена для Невита. Их предали! Об изменении плана проведали. Но как? Никто не знал о решении Барды и Стивена пробраться в город до темноты. Никто…
И тут он увидел на поясе Дейна кинжал. Сталь блестела в пламени костра. Острие светилось ярче начищенного серебра. Лиф взглянул в черные глаза Дейна. В этих глазах он прочитал ответы на все вопросы.
— Ты, — вымолвил он.
Дейн улыбнулся.
— Я допустил ошибку, — сказал он. — Забыл про кинжал, когда возвращался в эту форму. Какая удача, что ты не заметил его прежде, чем приблизился ко мне. Это бы все испортило.
Дейн ударил Лифа по руке, и Пояс полетел в пылающий костер. С криком Лиф бросился за ним, но Дейн ледяными пальцами схватил его. Дейн прищурил глаза, и меч Лифа накалился добела. Обожженная рука разжалась, меч выпал и скатился вниз по ступеням пирамиды.
— Я рад, что ты узнал правду, человек, — прошипел Дейн. — Узнал, каким дураком ты был. Сейчас, однако, это не важно. Пояс Адина больше не может мне навредить. Скоро он превратится в расплавленный металл.
Дейн повернулся к уцелевшим Стражам. Те стояли, раскрыв рты, ошеломленные тем, что случилось с остальными Баками.
— Отведите пленников во дворец, — приказал Дейн. — Они здесь больше не нужны.
— Нет! Отпусти их! — закричал Лиф. — У тебя уже есть Пояс! Что еще тебе нужно?
Холодные глаза Дейна заблестели стальным блеском.
— Мой Господин придет, когда я позову, — ответил он. — Он увидит тебя, твоих друзей и других предателей, которых я разыскал и собрал здесь. Тогда он поймет, кто его лучший слуга. Я буду его наместником в Тилоаре вместо Фэло и справлюсь с этим лучше, чем этот бездарный любитель Люмина. А ты… Ты умрешь в мучениях на пепелище всего, что любил.
Рот Дейна скривился в усмешке.
— Какой-же ты глупец! Ты даже и подумать не мог, что Икабод подчиняется моим приказам. Что он не унес меня в Тил, а вернулся в столицу один! Когда ты нашел кинжал, в который я перевоплотился, ты ни на секунду не заподозрил подвоха, хотя знал о существовании Олов Третьего уровня, способных принимать любую форму. Ты засунул меня в сапог и оплакивал мою судьбу, не подозревая, что все это время я был рядом. Я следил за каждым вашим шагом, слушал каждое ваше слово, размышлял, как избавиться от проклятого Стивена и заполучить Пояс. А когда я узнал все ваши планы, то исчез, чтобы подготовить эту ловушку.
Он указал рукой на пропасть. Но Лиф не отвел глаз, он смотрел на человека, ползущего по ступеням за спиной Ола. Человека с орлиным взором, глубоким шрамом на загорелом лице, блестящими черными волосами.
— Я верил тебе, Дейн, — заговорил Лиф. — Я думал, что ты наследник.
Дейн хохотнул:
— Так было задумано с самого начала, человек. Для этого я был создан. И я отлично сыграл свою роль. Без единого промаха.
— Неправда, — возразил Лиф. — Тебе нельзя было входить в Лоару. Твое тщеславие чуть не погубило тебя.
Дейн помрачнел, в его глазах появилась злость, но он ничего не ответил.
«Нужно, чтобы он смотрел на меня. Нельзя, чтобы он отвлекался».
— И тебе не удалось своим ядом убить Барду. Я должен был понять, почему он слабеет. Я забыл, забыл, что аметист бледнеет, когда отравлена еда. Но ты тоже позабыл, что изумруд борется с ядом. Изумруд вылечил Барду.
— Когда он предстанет перед моим Господином, то пожалеет, что выжил, — выплюнул Дейн.
Ближе…
— Ты боялся Барды, — продолжал Лиф. — Он знал слишком много о короле и дворцовой жизни. Ты понял это, когда он легко распознал фальшивку, подброшенную в хижину со скелетами. Еще один план твоего бесценного Господина провалился.
Дейн тяжело дышал. Его перекошенное лицо было совсем не похоже на лицо нежного, скромного мальчика, которого знал Лиф.
— У Господина много планов, человек, — прохрипел он. — И я был самой большой его тайной. Как часто я хотел сообщить ему сведения о ваших передвижениях, как часто хотел убить вас во сне! Но это было строго запрещено. Господин приказал мне притаиться и ждать. Я был его козырной картой на самый крайний случай.