— Как же Стражи не заметили тебя? — спросил Барда.
— Мать обернулась и знаком велела мне спрятаться в папоротнике и сидеть тихо, — ответила Жасмин. — Я так и сделала. Думала, если я ее послушаюсь, буду хорошей девочкой, то родители вернутся. Но они не вернулись.
Она плотно сжала губы, утолки их дрогнули, но девочка не разрыдалась. «Наверное, она уже очень давно не плакала», — подумал Лиф.
— Значит, ты выросла одна в этом лесу? — спросил он.
Жасмин кивнула.
— Мне помогли добрые деревья и птицы, — сказала она, как будто это было совершенно нормально. — Да и родители успели меня научить всему необходимому. Из нашего сгоревшего дома я забрала все, что уцелело. Потом сделала это гнездо и проводила в нем ночи, потому что в темноте по лесу рыскают опасные твари. С тех пор я так и живу.
— Это мерзкое зелье, которым ты нас напоила… — Барда поморщился, вспомнив отвратительный вкус. — Из чего оно?
— Его сделала моя мать много лет назад из листьев таких же кустов, что растут вдоль тропы. Это снадобье вылечило отца, когда его ужалили. Каплю я дала Филли, когда его поймали уэны — он был еще детенышем. Так мы и начали жить вместе, правда, Филли?
Зверек, который смешно грыз орех, согласно пискнул в ответ. Она улыбнулась, но, посмотрев на Лифа и Барду, нахмурилась.
— На вас я потратила последние несколько капель, — тихо сказала Жасмин. — Больше ничего не осталось.
— А ты можешь сделать еще? — спросил Барда.
Она отрицательно покачала головой:
— Кусты, из листьев которых сделан настой, росли у нашего дома. Огонь уничтожил их. Во всем лесу они остались только вдоль тропы, которую сторожат уэны.
«Значит, она осталась совсем беззащитной, — подумал Лиф. — Из-за нас».
— Мы очень благодарны тебе, Жасмин, — сказал он. — Ты спасла нам жизнь.
Она пожала плечами и выплюнула косточку.
— Тилоара перед тобой в долгу, — добавил Барда. — Теперь мы можем продолжить поиски.
Жасмин посмотрела на них.
— Если ваши поиски заведут вас туда, куда я думаю, то вы все равно погибнете, — резко сказала она. — С тем же успехом можно было оставить вас на съедение Уэнбару. — Повисло тяжелое молчание. — Но, кажется, мои предостережения вас все равно не остановят, — вздохнула девочка, поднимаясь на ноги. — Так что я покажу вам дорогу. Готовы идти?
Глава 14. Мрак
Они опять двигались по ветвям деревьев, а внизу, на земле, копошились, рычали и шипели невидимые в темноте существа. Жасмин выбирала только определенные деревья — «добрые», как она называла их.
Девочка постоянно останавливалась, прижималась к стволу и будто бы прислушивалась.
— Они говорят мне, что́ впереди, — объяснила Жасмин, когда Барда спросил ее, что она делает. — Предупреждают об опасности.
Когда он недоверчиво поднял брови, она только пожала плечами.
Жасмин почти ничего не рассказала им о том, куда ведет их, потому что сама знала не слишком много.
— Мы идем в сердце самого маленького леса, — сказала девочка. — Птицы не решаются летать над ним, но говорят, что там есть злое, запретное место. Они называют его «мрак». Его охраняет ужасный страж. Даже деревья его боятся. Оттуда не возвращаются. — Она взглянула на Лифа. На лице ее мелькнула невеселая усмешка. — Ну что, такое место вам подходит?
Он молча кивнул и прикоснулся к рукоятке меча.
Когда они пересекли поляну и вошли в маленький лес, занимался день.
Густая листва почти не пропускала солнечных лучей. Стояла полнейшая тишина. Ни пения птиц, ни жужжания насекомых. Даже листья не шелестели, как будто ветер не решался нарушить неподвижность темного влажного воздуха.
Жасмин стала идти еще медленнее и осторожнее. Филли спрятал голову в ее спутанных волосах. Кри больше не улетал вперед, а держался поблизости.
— Деревья велят нам вернуться, — прошептала Жасмин. — Они говорят, что мы умрем.
В голосе ее звучал страх, но она продолжала перебираться с ветки на ветку. Лиф и Барда следовали за ней, поминутно озираясь и прислушиваясь. Однако тишину нарушали лишь они сами.
Лес становился все гуще, двигаться дальше стало невозможно. Толстые лианы переплетались, как огромная живая сеть, и не пускали путников. Друзья попытались обойти преграду и обнаружили, что непроходимые дебри растут по кругу, скрывая что-то в центре.