Платон надолго покинул Афины. Во время этого добровольного изгнания Платон посетил Сиракузы, средиземноморские города, Египет, где некогда учился Солон. Именно Солону, по рассказу Платона, египетские жрецы открыли тайну Атлантиды и поведали о далеком прошлом Египта и Греции. Платон первым ввел жанр диалога в философские произведения. Этот свой метод Платон назвал диалектическим, то есть вопросно-ответным. Именно такой метод выражал драматизм поиска истины. В диалоге "Федр" он подчеркивает важность выхватить в беседе нечто незыблемое, добраться через мысленное разделение до некоего неделимого, идеальной сверхчувственной сущности, что и дает подлинное знание. Вершиной платоновской диалектики по праву считается "Государство", где он определяет понятие справедливости и утверждает, что диалектика не довольствуется только предположениями; именно с ее помощью можно раскрыть сущность вещи и достичь "беспредпосылочного начала".
Существует версия, что Платон якобы купил произведения Тимея. Как бы то ни было, спустя почти пятьдесят лет после поездки в Египет Платон рассказал об Атлантиде в своих диалогах, но ни словом не обмолвился о том, довелось ли ему самому увидеть документы, которыми располагали египетские жрецы, или нет. Из обоих диалогов вытекает, что с Атлантидой и тайной ее гибели Платон познакомился еще до своей поездки в Египет.
В "Тимее" Критий, обращаясь к Сократу, ссылается на Солона, "мудрейшего из семи мудрецов". Солон якобы говорил, что афинянами в древности были совершены "великие и достойные удивления дела, которые были потом забыты по причине бега времени и гибели людей, - величайшее из них то, которое нам сейчас кстати будет припомнить".
Из рассказа Крития, который поведал ему дед, выясняется, что перед великим наводнением то государство, что известно стало позже под именем Афин, было издревле первым в делах военной доблести и славилось своими законами. Богиня Афина (по-египетски Нейт) основала это государство и главный его город, названный ее именем. Возраст египетского города Саиса, основанного якобы на тысячу лет позже, жрец определил в 8 тысяч лет. Таким образом, Афинам к тому времени было девять тысячелетий. По свидетельству саисских записей, именно жители Афин во главе эллинов разбили атлантов, вознамерившихся завоевать всю Европу и Азию.
Ввиду важности напомним слова жреца, относящиеся к атлантам. Афины положили предел дерзости несметных воинских сил, отправлявшихся на завоевание всей Европы и Азии, а путь державших от Атлантического моря. Тогда еще существовал остров Атлантида, лежавший перед проливом, который называется Геракловыми столпами, "Этот остров превышал своими размерами Ливию и Азию, вместе взятые, · ? · сообщает жрец, · ? · и с него тогдашним путешественникам легко было перебраться на другие острова, а с островов · ? · на весь противолежащий материк, который охватывал то море, что и впрямь заслуживает такое название (ведь море по эту сторону упомянутого пролива являет собой всего лишь бухту с неким узким проходом в нее, тогда как море по ту сторону пролива есть море в собственном смысле слова, равно как и окружающая его земля воистину и вполне справедливо может быть названа материком)". Власть союза царей простиралась на весь остров, на многие другие острова и на часть материка. А по эту сторону пролива атланты овладели Ливией до Египта и Европой вплоть до Тиррении (Этрурии). Атланты вознамерились одним ударом ввергнуть в рабство все страны и земли по эту сторону пролива. Афины возглавили союз эллинов, но из-за измены город оказался предоставленным самому себе. И все же завоеватели были отброшены. Но позднее из-за невиданных землетрясений и наводнений в один день вся воинская сила Афин была поглощена разверзнувшейся землей; Атлантида же исчезла, погрузившись в пучину. После этого море стало несудоходным и недоступным по причине обмеления, вызванного огромным количеством ила, который оставил после себя осевший остров.
В "Тимее" речь идет об Атлантическом океане, который недвусмысленно назван морем в собственном смысле слова, и в этом сомневаться не приходится. Трудно сомневаться и в том, что наряду с Атлантидой Платон называет здесь тот самый противолежащий материк, который был открыт викингами полтора тысячелетия спустя и переоткрыт Колумбом. "Тимей" убедительно свидетельствует, что в Древнем Египте знали об Америке и океане, ее омывающем, о наличии "многих других островов" в Атлантике.
Исследователи, не раз опровергавшие Платона и его гипотезу, не замечали, по-видимому, что они невольно отвергали и существование Америки.
О большом количестве ила по ту сторону Гибралтара наряду с Платоном сообщали Аристотель и Теофраст. Это может вызвать недоумение у современного читателя: о каком иле в Атлантическом океане идет речь? Недоразумение рассеивается при ближайшем знакомстве с современной картой дна Атлантики. Вулканический подводный хребет, занимающий всю центральную часть океана, способен выбросить при извержении такое количество легкого материала типа пемзы, которое не только затруднит судоходство, но и сделает его невозможным.
Сочинения Платона породили целую литературу, посвященную Атлантиде. На эту тему написаны тысячи книг, переведенных почти на все языки мира, количество же статей и очерков оценить невозможно. Никогда, пожалуй, в истории человечества текст естественнонаучного содержания в два десятка страниц не вызывал такой поток толкований и переложений, как сочинения Платона.
Говоря о легендарной стране, Платон сообщает, что Атлантида была островом, который "получил в удел Посейдон". Этот бог населил его своими детьми, зачатыми от смертной женщины. Однако слово "бог" не должно служить для современного читателя поводом для немедленного опровержения Платона: ведь наука уже давно доказала, что легенды древних зачастую основаны на подлинных событиях (вспомним еще раз гомеровский эпос о Троянской войне). Но вернемся к Атлантиде.
На равном расстоянии от берегов в середине острова атлантов была расположена равнина. Если верить преданию, она была красивее других равнин и очень плодородна. Здесь жил человек по имени Евенор с женой Левкиппой; их единственная дочь звалась Клейто. Когда девушка достигла брачного возраста, Посейдон женился на ней. Холм, возвышающийся над равниной, он укрепляет, по окружности отделяя его от острова и огораживания водными и земляными кольцами (земляных было два, а водных - три).
Платон выделяет Посейдона среди других обитателей острова. В том, что остров Атлантида был населен, сомневаться не приходится. Ведь не от потомков же одного Евенора и Левкиппы нужна была защита - концентрические водные и земляные преграды, сходные в общем с теми, которые позже, уже в историческое время, сооружали вокруг городов. Из этого мы можем предположить, что Посейдон был всего-навсего каким-то переселенцем. Как он попал на остров, можно лишь гадать. Однако он явно выделялся среди островитян своими знаниями и умением настолько по крайней мере, что остался в их памяти богом. Загадка Посейдона осложняется тем, что, как отмечает Платон, судоходства тогда еще не было. Ныне известно, что лодка была первым транспортным средством, которое изобрел человек. Только потом появились повозки и колесницы. Море в отдаленные времена не разъединяло, а соединяло людей. Может быть, в этом и заключается секрет появления Посейдона? Да, мореходства не было, но лишь в районе Атлантиды. В то же время где-то поблизости от нее уже предприняты были первые попытки наладить сообщение по воде, например по рекам. Одна из первых лодок или скорее всего один из плотов оказался у острова. Буря или течения могли прибить плот к берегу. Так появился здесь Посейдон, живший вначале несколько обособленно, а затем обзаведшийся семьей.
Само указание Платона на отсутствие в то время судов и судоходства очень интересно. Оно подтверждается археологией. Ведь в 9-10-м тысячелетиях до н.э., о которых идет речь, действительно не было ни судов, ни судоходства. Однако не нужно забывать, что известно это стало лишь в наши дни благодаря многочисленным работам археологов и историков. Платон не мог знать об этом. Если бы цитируемый фрагмент был сочинен им в угоду его политическим пристрастиям, эта подробность наверняка отсутствовала бы в рассказе об Атлантиде. Остается признать, что текст, по всей видимости, ведет начало от рассказа многоопытных египетских жрецов, записывавших ход событий и бережно хранивших записи на протяжении тысячелетий.