Теперь известно и то, чего не знал Платон и о чем умолчали жрецы, вероятно, из политических соображений, стремясь привлечь Грецию как возможного союзника против персов. В то отдаленное время, о котором идет речь в знаменитых диалогах, не было ни Афин, ни эллинов.
Вот что говорит Платон о столице неведомого ему народа:
"Столица же тогда была построена следующим образом. Прежде всего расположением акрополя было совсем не таким, как теперь, ибо ныне его холм оголен и землю с него за одну ночь необычайным образом смыла вода, что произошло, когда одновременно с землетрясением разразился неимоверный потоп, третий по счету перед Девкалионовым бедствием... В минувшие времена акрополь простирался до Эридана и Илиса, охватывая Пики, а в противоположной к Пикну стороне - гору Ликабет, притом он был весь покрыт землей, а сверху кроме немногих мест, являл собой ровное пространство. Вне его, по склонам холма, обитали ремесленники и те из землепашцев, участки которых были расположены поблизости; но наверху, в уединении, селилось вокруг святилища Афины и Гефеста обособленное сословие воинов за одной оградой, замыкавшей как бы сад, принадлежащий одной семье. На северной стороне холма воины имели общие жилища, помещения для общих зимних трапез и вообще все то по части домашнего хозяйства и священных предметов, что считается приличным иметь воинам в государствах с обобщенным управлением, кроме однако, золота и серебра: ни того, ни другого они не употребляли ни под каким видом, но, блюдя середину между пышностью и убожеством, скромно обставляли свои жилища, в которых доживали до старости они сами и потомки их потомков, вечно передавая дом в неизменном виде подобным себе преемникам. Южную сторону холма они отвели для садов, для гимнасиев и для совместных трапез, соответственно ею и пользуясь. Источник был один - на месте нынешнего акрополя; теперь он уничтожен землетрясениями... Так они обитали здесь - стражи для своих сограждан и вожди всех прочих эллинов по доброй воле последних; более всего они следили за тем, чтобы на вечные времена сохранить одно и то же число мужчин и женщин, способных когда угодно взяться за оружие, а именно около двадцати тысяч.
Такими они были, и таким образом они справедливо управляли своей страной и Элладой; во всей Европе и Азии не было людей более знаменитых и прославленных за красоту тела и за многостороннюю добродетель души".
Таковы данные, которыми располагал Платон относительно "восточных атлантов", противостоявших западным завоевателям. Он, правда, считал их эллина-ми. Кто же они были на самом деле?
Более чем за тысячелетие до создания акрополя на том же холме высился Пеласгикон - крепость пеласгов, древнейших обитателей Средиземноморья. Греки были новопоселенцами на этих территориях. Пеласги или племена, родственные им в языковом отношении, занимали районы древнейшей Финикии, Палестины, Крита, Кипра, Эллады, Малой Азии. Ближайшими их родственниками были этруски.
Одна из древнейших этрусских фресок воспроизводит мотив с леопардом. Двое ведут коня под уздцы. На коне - мальчик, за спиной его - леопард или гепард. Зверь доверчиво положил лапу на плечо мальчика.
Фреска найдена на территории современной Италии, но родиной этрусков является Малая Азия. В языке хаттов, населявших Малую Азию 5 - 6 тысяч лет назад, можно найти в имени леопарда корень "рас". Этруски же называли сами себя расенами. Именно в Малой Азии, близ Гордиона, найдена недавно керамика, свойственная этрускам.
В древности море не разъединяло, а соединяло города, племена и земли. Корабль был главным средством передвижения. В Восточном Средиземноморье сложился единый праязык. Носители его - древнейшие племена, поклонявшиеся леопарду-расу; расены, русы, русичи. Именно они выдержали удар атлантов, вознамерившихся, по Платону, обратить в рабство все Средиземноморье.
Можно предположить, что этруски - прямые потомки древнейших жителей Средиземноморья. Именно в этрусской культуре, на раскопках древних этрусских городов, в этрусском языке можно найти новые следы Восточной Атлантиды, некогда противостоявшей атлантам.
Несмотря на неоднократные заверения авторов иных популярных статей, что этруски наконец заговорили или готовы заговорить, этого до сих пор еще не случилось.
Причин тому много. Одна из них - использование латинской транскрипции для "озвучивания" этрусских надписей. Но есть мнения и такие, что латиница не может ни передать особенности этрусского языка, ни привести к правильному пониманию, как же звучали этрусские слова. В этом состояло и состоит главное препятствие, которое не позволило западным специалистам приблизиться к желаемой цели. Могут возразить: как же так, ведь много надписей переведено с этрусского? На это следует, к сожалению, ответить: большинство этих переводов неверны (и это тоже доказано), лишь немногое из них передают общий смысл надписи или текста. В этом не было бы беды, если не вступал в действие закон "обратной связи": неправильные переводы влекут за собой новые неправильные расшифровки и переводы, что ведет к неизбежному тупику.
Надписи на дошедших до нас этрусских зеркалах небрежны, они выполнены скорописью, можно подумать, что мастер намеренно исказил написание букв, чтобы затруднить чтение непосвященным (большинство этих непосвященных вообще были неграмотными, и это вполне естественно для того времени). И оно должно было по замыслу автора надписей на бронзовых этрусских зеркалах остаться как бы по ту сторону тайны. Действительно, даже прочитав этрусские надписи, нелегко иной раз понять то или иное слово.
Главные особенности надписей состоят вот в чем: текст может читаться справа налево и слева направо, буквы нередко поворачиваются в сторону, противоположную направлению чтения, или вверх ногами, вместо одних букв пишутся другие.
Попробуем найти причину, которая бы объяснила эти особенности надписей. Прежде всего нужно вспомнить, что главное в этрусских зеркалах - не надписи, а рисунки, выполненные иногда мастерски даже по современным канонам. Кто выполнял рисунки? Художник. Ремесленник. Но художник мог быть и неграмотным. Научиться рисовать мог и раб, если он одарен от природы. Для этого ему не обязательно не только уметь писать, что даже говорить по-этрусски. А научиться писать было нелегко. Судя по всему, книг в Этрурии было не так уж много.
Но если мастер не умеет писать, он все же должен выполнить надпись, кратко характеризующую сюжет, изображаемый на зеркале. Как это сделать? Нужно, конечно, скопировать надпись - целиком или по частям - с какого-то эталона, образца. Этим образцом было другое зеркало. Легко убедиться, что это так: поставим книгу вертикально перед лежащим на столе зеркалом и обратим внимание, что буквы отражаются в нем. Если бы зеркало было бронзовым, оставалось бы лишь обвести их острым резцом, процарапать на бронзе. Так, с зеркала на зеркало переносились надписи - целиком или по частям, по словам, иногда по буквам. Просто и быстро. Главное - не нужно знать этрусской грамоты. Но именно это и приводило к искажениям.
Буквы и слова зеркально отражались. Иногда точно так же отражались целые надписи. Но "заказчик" требовал "своей", оригинальной надписи и сюжета. Приходилось копировать с других зеркал и слова, и отдельные буквы, неизвестное количество раз таким же образом "зеркально отраженные". Кроме закона зеркального отражения, перевертывания букв и строк, вкрадывались и ошибки они постепенно накапливались. В исключительных случаях мастеру "под руку" попадалась латинская надпись, с которой он копировал одну-две буквы, - есть и такие надписи на полированной бронзе.
Другая характерная особенность этрусского письма состоит в том, что писали чаще всего, как слышали, как произносили, в отличие от современного русского. Мягкого знака не было вообще, как не было букв "э", "ы", "щ", "ф", "ъ", "ч", "ю". Звуки "ф", "ч", "ю", передавались в этрусских надписях двумя буквами.
Вместо "ы" писалась "и", как в украинском. Эта же буква "и" выполняла роль мягкого знака в конце слова. Часто "у" читалось как "о", а "з" как "ж". Звонкие согласные звучали глухо: "д" звучало как "т", "б", как "п" и т. д. почти как в современном русском.