Зудов тихо выругался сквозь зубы и раздраженно стукнул себя кулаком по колену.
- Что? - встрепенулся сидевший впереди Поплавский. - Заметили что-нибудь, Алексей Митрофанович?
- Нет, - коротко буркнул в ответ Зудов и снова уставился на проплывавший за окном и уже порядком опостылевший пейзаж.
Поплавский разочарованно вздохнул, громко зевнул и отвернулся к своему окну.
"Вот еще выискался мозгляк ученый на мою голову, - зло подумал Зудов. - Тополь от дуба отличить не может, а поди ж ты - доктор наук! Астрономы - физики, чудаки да шизики!"
Поплавский не понравился Зудову с первых минут их знакомства, которое состоялось трое суток назад на совещании в райлеспромхозе. Было во внешности Поплавского что-то такое, что вызывало раздражение Зудова и сразу же предопределило недружелюбное отношение к этому прилетевшему из самой столицы худощавому, нескладному человеку с неизменной высокомерно-снисходительной - так казалось Алексею Митрофановичу - улыбкой на тонких бледных губах.
"И этот гусь тоже хорош, - Зудов скосил глаза на сидевшего впереди него шофера. - Язык без костей, трепло кукурузное"...
Подсознательно, однако, Алексей Митрофанович хорошо понимал, что в отношении Поплавского и совсем еще зеленого, всего месяц как с водительских курсов, шофера Федора Иванина, он не прав. Внешность далеко не всегда отражает характер и душу человека. Вот Поплавского, к примеру, он совсем не знает, знакомы-то всего третьи сутки, и сейчас все больше молчат, чтобы за посторонними разговорами не пропустить случайно что-нибудь интересное за окнами вездехода. Да и Федька Иванин периодически начинает болтать без умолку, наверное, просто потому, чтобы не задремать за рулем... Но свои пасмурные мысли Зудов тем не менее не гнал и получал даже некое сладостное удовольствие, мысленно перемывая сейчас косточки своим спутникам. Видимо, напряжение последних суток и накопившаяся во всем его теле усталость должны были найти выход хотя бы так, в виде мрачных и злых мыслей.
- Неужели мы с вами так ничего и не найдем? - вдруг необорачиваясь спросил Поплавский. - Как вы думаете, Алексей Митрофанович?
- Не знаю, - пожал плечами Зудов. Из-за отвратительного настроения говорить ему сейчас совершенно не хотелось. - Вам виднее, товарищ Поплавский.
- Да, а все-таки занятно было бы найти эту космическую хреновину, - мечтательно протянул Федор. - Это ж сразу имя в мировую науку запишут, правда, Андрей Викторович?
- Правда, - заулыбался Поплавский. - Непременно запишут. Метеорит такой-то, найден тогда-то и там-то, поисковой группой в составе... Главное сейчас, Федя, - это найти. Хоть осколочек нужно найти!
- А большой метеорит-то должен быть? - не унимался настырный шофер. - Толком нам ведь так никто и не сказал...
- А вот этого сейчас никто толком и не знает, - фыркнул ученый. - В космосе, на подлете к Земле, была гора размерами чуть ли не в километр.
- Ну, мы бы такую махину враз отыскали! - усомнился шофер. - А тут кружим по лесу бестолку уже третий день!
- Тут ты прав, - Поплавский кивнул. - Метеорит таких громадных размеров найти бы труда не составило. Даже в здешних дебрях... Воронка после его падения была бы просто чудовищных размеров. Как целый лунный кратер, наверное. Но метеорит, скорее всего, распался на отдельные куски еще в атмосфере. Часть их, конечно, сгорела от трения при полете в воздухе. А вот сохранившаяся часть, осколки, как раз и должны были упасть где-то в этом районе.
- Если мелкие кусочки или если упали в болото - ни в жизнь не найдем, - покачал головой Федор. - Год будем здесь на пузе ползать, а не найдем!
- Н-да... А все же очень хотелось бы найти, - вздохнул Поплавский. - Это ведь не просто метеорит, Федя. По своим размерам это целый астероид, небольшая каменная или ледяная планетка. Ты знаешь, что пару лет назад наша космическая станция летала в пояс астероидов? Тот, который расположен сразу за орбитой Марса?
Федька тут же закивал, хотя о программе космических исследований имел самые смутные представления. Но разве же можно ударить лицом в грязь перед столичным ученым? Как-то, знаете ли, несолидно. Мы тут, знаете ли, тоже не лаптем щи хлебаем. В курсе, значит, передовых достижений мировой и отечественной науки.