С победы над Яхве прошло пять дней, четыре из которых я провела в полубредовом состоянии. Лежа на койке и мучаясь от лихорадки, едва понимала, где грань между реальностью и адом, мне постоянно казалось, что я утопаю в черной вязкой жиже, а чьи-то руки, обтянутые тонкой кожей, тянули меня на дно. Кошмары полностью овладели мною на несколько суток, я даже не могла пробиться во внутренний мир к Тобимару. А когда пробилась…
В таком состоянии я свой занпакто никогда не видела. Запуганный, ощетинившийся… напавший на меня. Он не желал меня видеть, кричал, велел убираться прочь и не прикасаться к нему. Не мудрено, что паника ослепила его рассудок, и дело ведь не только в призыве разрыва, ведущего в ад. Преломление, что пару лет заменяло нам небо, теперь опускалось перистым туманом к горам, скатывалось по плато медленно переливающимся потоком. Действительно напоминало туман или даже облака, оседающие в поздний час на горной местности.
Теперь как-то глупо отрицать, что Айзен в буквальном смысле пустил корни в мое подсознание. Потрясающе.
Не менее потрясающе и то, что это теперь вряд ли скроешь.
Первые дни, проведенные в госпитале, со мной постоянно находилась Исане. И не только для того, чтобы успокоить от истерик и следить за тем, как бы я не померла. Но и для того, чтобы удерживать барьер вокруг меня, дабы я в очередной раз не разнесла госпиталь. К счастью, последнего удалось избежать. Как показала практика, без обоюдного желания с Айзеном дотянуться до ада не удастся.
Но на этом странности только начинались.
После того, как цепи утащили Яхве в ад, а меня накрыла истерика, последнее, что я запомнила, это утешающий шепот Айзена, в котором утешения было, блин, я не знаю, как с козла молока. Едва ли скрываемый восторг от увиденного действа со стороны мужчины стал последним гвоздем, забитым в крышку гроба здравомыслия. Я даже не поняла, потеряла я сознание, или мой мозг напрочь стер целый фрагмент, потому что следующее осознанное воспоминание: я, госпиталь и Исане, что пыталась унять мою истерику.
В невменяемом состоянии я пребывала несколько дней, однако последнюю пару суток уже не пыталась перекричать пациентов из соседней палаты. В голове прояснилось, кошмары отступили. Но ко мне так никто и не пришел. Не приходил. А должны были. Потому что вряд ли нулевой отряд ничего не рассказал Кьёраку о моем побеге. И в этот раз у Ичиго не имелось особых причин лгать относительно произошедшего на поле боя с Яхве.
Еще вопрос, конечно, что стало с Айзеном. Ну, то есть понятно, что. Только все равно ломаю голову, как они его обратно в тюрьму загнали? Разве что он сам согласился. Из серии «а не позволите ли пройти в ваши апартаменты?», «ну что вы, не проводите ли?», «а разрешите проследовать первым», «что вы, только после вас», «но я настаиваю»… Ну, you know… Ох, блин, ладно, забыли, а то как представлю, кринж берет. Хотя не удивлюсь, если они с Кьёраку там подобную светскую беседу устроили. И я такая на заднем фоне полудохлым трупом лежу… Господи, реально кринж какой-то.
Ну и Кьёраку Шинсуй. Уж не заметить, что его печать сгорела от духовной энергии Айзена, невозможно. Как минимум Исане сообщила бы ему и о том, что помимо духовного следа мужчина оставил на мне идентичную печать. Учитывая, что никто не попытался ее заблокировать или наложить на меня иное заклинание, смею сделать вывод, что реацу Айзена буквально защищала от чужого вмешательства.
Хоть в чем-то плюс.
И вроде бы все хорошо, но… Почему у меня такое дурное предчувствие?
Жаль, что вас нет рядом, Унохана-сан. Несмотря на то, что вы пугали меня до смерти во время тренировок, я все же ценила вашу мудрость. Вы также держали меня на поводке, однако оставались честны.
Сейчас же… кто со мной будет честен?
В административном крыле на верхнем этаже было относительно спокойно, Исане позволила мне побыть здесь, спастись от суматохи. Действительно, спаслась. Но ненадолго. Услышала тяжелые шаги, приближающиеся из коридора, однако не сразу поднялась с пола. Лишь когда высокая фигура капитана одиннадцатого отряда остановилась в паре метрах поодаль.
– Капитан Зараки?
Увидеть мужчину здесь было крайне неожиданно, что я не пыталась скрыть, когда он перевел сосредоточенный взгляд от меня на кабинет Уноханы. Бинты покрывали его руки, выглядывали из-под косодэ, на лице едва зажили глубокие порезы.
Даже если Унохана не стояла для мужчины на последнем месте, довольно странно, если бы он пропитался сентиментальностью и, как я, пришел бы к ее кабинету, чтобы пустить скупую мужскую слезу. Никого другого здесь не было, если же он искал Исане, то нашел бы ее в госпитале, она носилась, как белка в колесе.
– Лейтенанта ищите? – осмелилась предположить я, потому что имелся и другой вариант. Который немного пугал даже.
– Забирал своих парней, – не отрывая взгляд от именной таблички на двери кабинета, недовольно констатировал мужчина. – Дел по горло, а они тут, блин, отлеживаются. Отдых себе устроили.
Отдых. Отдых? Ну… да, в понятии Зараки Кенпачи пять дней в госпитале вполне сойдут за небольшой отпуск. Хотя им пришлось не только с квинси сражаться, но и защищать мою за… а-а-а. Так вот почему он пришел. Ой, блэт, все, отпевайте.
– Она ведь тебя обучала, да?
Или не отпевайте…
Мысленно выдохнув, я в легкой растерянности посмотрела на мужчину, после чего проследила за его взглядом.
– Да.
– Значит, я убил твоего учителя. Нет желания отомстить?
Вопрос прозвучал сухо. В устах другого человека он прозвучал бы, как насмешка, но Зараки оставался серьезен, спокоен, и уже наблюдал за мной, за моей реакцией. Я же и не знала, как лучше выразить мысль.
– Это было ее решение сразиться с вами, я тут не причем. Хотя мне грустно, что я лишилась наставницы, мне еще многому стоило научиться. И она помогала мне держаться… не потерять ориентир, так сказать.
– А ты что ли не знаешь, чего хочешь от этой жизни?
– Знать-то знаю, но вы же прекрасно понимаете, что среди капитанов ко мне нет доверия, – отважившись перевести взгляд на собеседника, постаралась сохранить я холодное спокойствие. – Унохана-сан помогала мне не только становиться сильнее, она… в буквальном смысле натаскивала меня, словно бойцовскую собаку, для службы Обществу душ.
– Пф, брехня, – пренебрежительно скривился Зараки. – Не для Общества душ, а ради выживания. Чтобы выжить в этой ебнутой системе, она играла роль, и тебя она также учила играть эту роль. Тренировала, не тренировала… ей приходилось подавлять себя, поэтому она потеряла былую силу. Поэтому проиграла мне. Хотя могла бы победить, если бы позволила себе развиваться, а не… заниматься всяким дерьмом.
– Надеюсь, вы не про врачевание.
– Я про правила, – недобро прищурившись, добавил мужчина, что прозвучало не столько грозно, сколько опасно. Так что в следующий миг он ожидаемо усмехнулся. – Но если б не эти правила, было б еще сложнее. Таким, как мы, не позволено спокойно жить, но в то же время прельщает мысль сразиться со всеми капитанами одновременно.
Какие любопытные размышления. Честно говоря, не знала, растеряться от подобных высказываний, или же списать их на небрежность. Но вот фраза «таким, как мы» заставила напрячься. Имел ли в виду мужчина Унохану-сан или же меня?
– Я, в общем-то, тебя искал. Сказать пару вещей.
А, так все же, отпевать можно… Но шутки-шутками, а замечание Зараки в любом случае вынудило напрячься.
– Парней моих знатно потрепало, и как я понял, они что-то не поделили с королевской охраной. Сказали, что защищали тебя. Начальство про этот случай ни слухом, ни духом, во всяком случае, не распространяется.
Вот как. Вряд ли Кьёраку за пять дней не прознал об инциденте, и раз об этом предпочли не распространяться, то рано или поздно меня все же вызовут на разговор.
– У вас проблемы из-за меня? – все же решила я уточнить.
– Понятия не имею, – пренебрежительно шикнул себе под нос Зараки, – честно говоря, пусть приходят с жалобами, мне посрать. Я б скорее этих петухов вздернул, если бы они бросили своих.
– Своих?.. Но я ж из пятого отряда.
– Ты нравилась Ячиру, да и мало кто в моем отряде признает посторонних, а к тебе они вроде лояльны, – без тени сомнения напомнил мужчина, но секундой позже в его взгляде промелькнула недобрая искра. – А еще кое-кто бегает за тобой, словно преданный щенок, и пусть мне это очень не нравится, так уж и быть, закрою глаза.