Едва не обронив нервный смешок, я ощутила себя в шкуре незадачливого ухажера, который встретился со строгим грозным отцом своей пассии. Серьезно, что это за вайбы «посмеешь обидеть мою девочку, я тебя из-под земли достану и ты будешь молить меня о пощаде»?! Я аж немного вструхнула и впервые за долгое время прочувствовала убийственную ауру капитана одиннадцатого отряда.
Господи, не дай бог у этого человека появится дочь… Сразу заказывайте надгробную плиту ее кавалерам.
– Я… я поняла.
– Я в курсе, что твоя ситуация довольно сложная из-за Айзена, – как ни в чем не бывало сменил тему Зараки, при этом оставшись серьезным, что определенно дезориентировало. – Не могу загадывать, но если прибавить ко всему и случай с нулевым отрядом, тебя спокойно лишат должности капитана.
Когда эту мысль озвучил другой человек, уверенность в том, что такое случится, лишь окрепла. И не вселила радости.
– Унохана не хотела бы этого, уж слишком много сил в тебя вложила. Скажу так, в дань уважения к ней я поддержу тебя, если будет необходимо. Если все же выпрут с должности капитана… я приму тебя в одиннадцатый отряд. В любом случае, – вздохнул мужчина и, отмахнувшись, словно в знак прощания, направился к выходу из коридора, – если захочешь потренироваться, наши двери всегда для тебя открыты.
Сказать, что я удивилась, ничего не сказать. Провожая растерянным взглядом капитана, я ощущала потерянность и тоску, потому что никто из руководства, других командиров, никогда не говорил ничего подобного. Даже Унохана-сан открыто не подтверждала, что поддержит меня в случае возникновения проблем. Потому что она, как и подметил Зараки, играла роль, чтобы выжить в системе, которая не приняла бы ее истинную суть.
Видимо, Зараки Кенпачи, несмотря на свою дикость, является одним из немногих, кто готов открыто показывать, что плевал он с высокой колокольни на уставы Готея. Для него его люди были куда важнее хитросплетенных интриг. Это импонировало.
Подобная мысль, может, и ошибочная, но заставила улыбнуться. Однако я слегка удивилась, когда мужчина остановился, едва выйдя в прилегающий коридор. Обернувшись в сторону, он преисполнился мрачным негодованием и, постояв секунду, прошел дальше. Прощупав окружение духовной энергией, моментально поняла причину и, с трудом подавив желание засмеяться, все же зажмурилась и закрыла рот рукой.
Блин, это реально смешно.
Дойдя до развилки с коридором, я выглянула из-за угла и с глумливой улыбкой уточнила:
– Ну и что мы здесь делаем?
– Видимо, пытаюсь придумать эпитафию… – смотря перед собой покинутым взглядом, невесело отозвался Юмичика.
Его растерянность из-за сурового нрава капитана еще сильнее меня позабавила, я уже не скрывала улыбку. Честно говоря, хотелось откровенно посмеяться над ситуацией.
– Так зачем ты за ним пошел?
– Ну он сам сказал идти за ним, раз уже на ногах могу стоять, – едва не пуская скупую слезу отчаяния, удрученно пробормотал парень.
– Так, может, лучше пойти за ним?
– Ч-чуть попозже. Я просто как-то не думал, что он тебя искал. Просто сказал, чтобы я молча показал, где находится кабинет капитана Уноханы…
– А-а, топографический кретинизм. Теперь понятно.
– Только ради бога, при нем это не ляпни.
Упрекать Зараки Кенпачи в отсутствии навыка ориентации на местности… да упрекать его в чем-либо себе дороже, так что, солидарно кивнула в знак поддержки. А последовавшая пауза как бы подсказывала, что разбавлять разговор ответвленными темами уже не получится. Как минимум было бы вдвойне неловко.
Хотя, не менее неловко Юмичика себя чувствовал и от опустившейся тишины, которая для меня, напротив, служила максимально расслабляющим фактором. Подперев плечом дверной косяк и опустив на него голову, я засмотрелась на парня, который еще пару секунд позволил себе игнорировать мое присутствие. Но он обернулся ко мне, посмотрел с немым вопросом и легкой растерянностью.
Честно говоря, тоже не знала, что сказать. С чего начать.
– Ты… в порядке?
Похоже, парень также терялся, с какой стороны подступить к разговору. В ответ на его вопрос пожала плечами.
– Вроде да. Как сказал капитан Зараки, видимо, мою задницу прикрыли из-за конфликта с нулевым отрядом, но вот чем придется расплатиться за такую милость… похоже, предстоит узнать.
– Честно говоря, удивлен, что капитан предложил тебе место в одиннадцатом отряде.
– Я бы удивилась, если он бы его не предложил, – как-то легкомысленно отозвалась я, потому что в действительности поддерживала Юмичику. Я была ходячей неприятностью. – Ты не должен был этого делать.
– Заступаться за тебя?
– Угу, – промычала я, скривив недовольное лицо и избегая смотреть в глаза собеседнику. – Это же нулевой отряд, ты буквально пошел против начальства. Возможно, не будь твоим капитаном Зараки Кенпачи, начальство не струсило бы и…
– Момо, я это сделал, потому что считал это правильным. И не только потому что… Будь на твоем месте кто-то другой, тот же Абарай или Хисаги, мы бы и за них заступились. Я понимаю, что порой общая цель оправдывает средства, и на войне мой поступок можно расценивать, как предательство. Но для меня, как и для Иккаку, наши товарищи превыше всего. Понимаешь?
Понимаю… а еще понимаю, что с таким подходом можно долго не протянуть в Готее. Товарищи превыше миссии. Да, этому учат в академии, что нельзя бросать своих сослуживцев, что все должны прикрывать спины друг другу, но чем больше ответственности ложится на твои плечи, тем быстрее тебе открывается правда. Правда о том, что шинигами всего лишь расходный материал для поддержания целостной системы. С одной стороны, это жестоко, а с другой – по-другому никак и не получится.
Устало выдохнув и оставив Юмичику без ответа, я подошла к нему и, не спрашивая разрешения, прижалась к груди и обняла. Тепло его тела и знакомый привычный запах, приправленный горчинкой медикаментов, подействовали успокаивающе. Он осторожно, словно я могла тут же отпрянуть, накрыл мои плечи ладонями и прижал ближе.
– Ты же понимаешь, что если не отпустишь меня, то будет только хуже? – прошептала я, болезненно скривившись. – Все, кто мне дорог, никогда не будут в безопасности, и ты понимаешь почему… из-за кого и…
– А теперь ты меня послушай, – довольно требовательно прервал мое бормотание Юмичика, заставив чуть отстраниться и поднять на него взгляд, прикоснувшись к моему подбородку. Несмотря на довольно нежный жест, выражение лица парня говорило не только о теплых чувствах. – Думаешь, это так просто, отказаться от тебя? Да, я хотел бы. Но не могу. Как и сказал, ты сломала во мне что-то, ты сломала меня, и без тебя я не… я не знаю. Наверное, стоило бы прислушаться к голосу разума, но… я не хочу.
– Юмичика…
– Думаешь, я не понимаю, что твоя связь с Айзеном может отправить меня на тот свет? Один раз уже чуть не отправила, причем твоими же руками.
Воспоминание не из приятных, и поскольку отвернуться не позволяла рука парня, лежащая на моей щеке, я только отвела взгляд.
– Неприятно, слышать об этом, да? – со спокойствием, и в то же время язвительностью, уточнил Юмичика. – Говоришь, что рядом с тобой я буду в постоянной опасности. Но ведь это твоя проблема, это то, что будет тебя мучить, не меня. И я считаю это уместной платой за то, как ты обращалась со мной, что ты сделала в итоге со мной. Будешь вертеться, как уж на сковородке и также страдать из-за меня. Думаю, это честно.
Да уж, честно. И хитро. Если с ним что-то случится, в первую очередь я буду винить себя, и только себя, даже если на него банально упадет рояль. И несмотря на суровые условия, я порадовалась, что он не оттолкнул меня, что являлось довольно жестокой реакцией. Ведь я растоптала его чувства, не позволила уйти от себя. Как иронично, что в наказание он выставляет схожий сценарий, где мои чувства, увы, при трагичным финале уже ничто и никто не восстановит.