Соберись. Сука, я так не умру, ни за что! Придется перенаправить поток реацу, чтобы активировать печать, но я не знаю, насколько хватит накопленной энергии. Будет больно, тело… тело не привыкло к такому количеству за раз, но другого выхода нет. Руки дрожали от страха, но лучше уж так, чем никак. Я пересилю это, вытерплю. Это продлится миг, потом все уйдет в прошлое, верно? Просто пережить.
Перенаправив поток духовной энергии для снятия печати, я почувствовала, как спину на месте нанесенной метки обожгло такой болью, что ножевое ранение показалось детским садом. Из горла вырвался сдавленный хрип, перед глазами запрыгали яркие пятна от жуткой боли, разлившейся по мышцам, словно их свело в один миг. Все горело, это невозможно вынести! Почему так больно?!
Мне казалось, что я умру только от одного болевого шока. Почему никто не писал, что это настолько болезненно? Пытка длилась несколько секунд, но они растянулись вечностью, за которой последовало желанное освобождение. Тело вдруг стало легким, наполнилось силами, словно мне в сердце сделали прямую инъекцию адреналина, и теперь оно стучало по ребрам так, словно желало проломить их.
Часто дыша сквозь сжатые челюсти, я приподнялась на четвереньки, сосредоточив внимание на давлении под грудной клеткой. Пришлось прижечь рану с помощью реацу, и в этот миг мне показалось, что я потеряю сознание.
Боль, злость… Сволочь… Он и не думал выстраивать со мной диалог, он изначально решил меня убить. Айзен… я тебе этого не прощу.
«Хина, успокойся! Тебе нужно в госпиталь!»
– Заткнись… – зашипела я, выплевывая окровавленные слюни вперемешку с надрывистым рычанием. – Заткнись… я убью его… плевать… убью…
Скривившись и пересилив себя, я поднялась на ноги. От боли, что обожгла живот, стало еще хуже, адреналин разжигал злость, затмевал все мысли, а реацу, которая разом наполнила мое тело, заглушала усталость. Мне хватит этого, хватит…
«Ты не в себе, успокойся! Ты не сможешь его убить, даже навредить, о себе подумай!..»
– Не-ет, – нервно улыбнувшись, я вообще отказывалась слушать голос здравомыслия. – Мне плевать… Я хочу увидеть его глаза, пусть сам убьет, а не посылает убийцу… Я хочу увидеть его… хочу… хочу, плевать, чего это будет стоить!
Переполняющая тело сила требовала выхода, пусть ее и немного, но этого хватит на ближайшие минут пятнадцать. Сорвавшись на быструю поступь, закрывшись от всех мыслей, я следовала лишь одним голосом, который приказывал впитывать злость, слепо действовать инстинктам и превозмогать боль. Боль, которая только подливала масла в огонь. Возбуждала ярость и ненависть. Гнала, словно хлыст.
Сотня метров, пятьдесят, десять.
Я знаю, где ты.
Вырвав меч из ножен, я оттолкнулась от крыши каменного забора, вложив в прыжок максимум сил, чтобы стрелой влететь в окно разъяренной фурией. Деревянный каркас, обтянутый рисовой бумагой, с грохотом разлетелся в щепки, на которых я чуть не поскользнулась, отталкиваясь от пола и бросаясь на противника. Я била со всей возможной силой, однако Айзен среагировал моментально, подставив ножны под удар. Даже несмотря на то, что он готовился ко сну, меч все равно держал под рукой.
Сука… готовился ко сну…
Эта мысль вызвала нервный оскал. Убрав вакидзаси и перехватив, я попыталась атаковать вновь, пока противник находился в сидячем положении и его меч лежал в ножнах. Но мужчина быстро отпрыгнул из-под удара, но далеко не смог уйти, уж точно не в масштабах такой комнаты. Катаной здесь не помашешь.
– Тц, Хинамори!
В ответ лишь атаковала повторно, и тот факт, что он только уклонялся из-под атак, сильнее выводил из себя. Тело двигалось с единственной целью – убить его, не беря в расчет ни окружение, ни силу противника, ни его способности. Я напоминала бешеную псину, которая не знала меры, но проблеск осознания сбил спесь безумия, когда Айзен частично обнажил катану со словами:
– Разбейся!
От испуга, что попаду в иллюзию Кьёка Суйгетсу и уже никогда не смогу противостоять клинку, я резко отвернулась и зажмурилась. Даже если мужчина не собирался высвобождать шикай, уловка сработала идеально, позволив ему одним ударом под дых выбить из меня силы и завалить на пол.
Вспышка обжигающей боли разлетелась искрами до пят и головы. Не сдержав крик, когда Айзен навалился на меня, уперевшись коленом в живот, я также не смогла воспользоваться вакидзаси: грубо схватив меня за запястье и ударом о пол выбил оружие. Теперь я куда сильнее чувствовала жуткую боль в ножевом ранении и напряжение во всем теле, которое возрастало по мере того, как силы испарялись с катастрофической скоростью.
Звук приближающихся шагов за дверью доносился словно из-под толщи воды. Переводя тяжелое дыхание, я не отрывала обозленный взгляд от мужчины, который смотрел на меня с недовольством хозяина, которого укусила его домашняя собака. Я думала поднять шум, но едва набрав воздух в легкие, тут же почувствовала, как Айзен зажал мне рот рукой, болезненно стиснув пальцы на щеках. Словно пытался моей головой продавить пол.
– Капитан! Что случилось?!
– Все нормально, не заходите! – предостерегающе отозвался мужчина. – Прошу прощения, я случайно свалил шкаф!
– Точно все в порядке? Такой грохот!..
– Да-да, все в порядке. Не стоит…
Сукин ты сын… Я даже сопротивляться не могла. Почему?.. Почему тело не слушалось? Где та злость, где все силы? Неужели это все, на что меня хватило?..
Блин… не честно… хотя, если сдохну, то как минимум доставлю проблему с тем, как будешь выносить мой труп. Мастер ты иллюзий или нет… думай сам, как оправдывать мое исчезновение! Хер тебе, а не спокойная жизнь!
Как же, блять, все болит. Без мата не описать состояние тела, которое агонизировало каждой клеточкой. Даже дышать больно. От этого, похоже, постепенно и начала приходить в себя – делая вдох и растягивая мышцы живота, словно поджигала внутренности. К тому же кости ломило. Голова словно после жесткого похмелья, а на каждое веко повесили маленькую гирю.
– Очнулась, наконец?
Очнулась? От чего? Что вообще?..
Стоило немалых усилий хотя бы открыть глаза и вытерпеть свет, бьющий из окна. Опустив взгляд, обнаружила одну из причин непривычной тяжести – толстое одеяло, что довольно логично, учитывая прохладный воздух в комнате. Но почему так холодно и задувает?
Чуть обернувшись, щуря глаза от света, отыскала ответ на вопрос в выбитом с корнем окне. Вслед за этим воспоминания о ночном погроме всплыли одно за другим, но ни сил, ни желания удивляться или пугаться не нашлось. Удивительное безразличие. Скорее, апатия.
– Почему я еще жива? – напрашивался вопрос, который в моем исполнении прозвучал, как жалоба бабки в управляющую компанию.
Я едва боролась с желанием закрыть глаза и провалиться в сон. Ни капли той звериной злости, что привела меня сюда. Похоже, ранение вкупе с высвобожденной печатью опустошили мои внутренние резервы, включая эмоциональные. Даже не задел тот факт, что мой вопрос, похоже, остался проигнорированным, поэтому, собравшись с духом, я с трудом, но заняла сидячее положение. От боли и напряжения, с которым я пыталась удержать сдавленный стон, у меня, наверное, лицо побагровело.
– Не напрягайся. Я обработал твои раны не для того, чтобы они разошлись.
Какая… блять… ну, блин, сама сестра милосердия. Все, даже на остроты и ругательства сил не хватало.
Подняв на мужчину, сидящего у стены напротив, мрачный взгляд, я прочистила горло за неимением подходящих слов. Выглядел он достаточно собранным и спокойным, но оружие, которое лежало подле, откровенно намекало, что одно резкое движение – и церемониться он не станет. Учитывая, что один из клинков принадлежал мне, я оказалась в невыгодном положении.
– Удивительно. – Кротко улыбнувшись лишь губами, Айзен продолжал смотреть на меня с присущим холодом. – Мне тяжело далось решение послать к тебе Гина, но, кажется, сама судьба намекает, что я ошибся в расчетах.
– Это Гин ошибся, предпочтя не добивать меня, – сухо отозвалась я, вызвав у собеседника снисходительную усмешку.