Крепче сжав кулак, на котором багровели ссадины, я выпрямилась и ощутила, как злость словно растворялась во мне холодным дымом. Пробудила чувство, которое обычно возникало от адреналиновой лихорадки, только голову не разбивало от внутреннего крика.
Хм. Волк, который смотрит на испуганного ребенка, значит…
— Что-то хочешь сказать? Или, возможно, сделать что-то?
Поразительно. Еще минуту назад меня колотило от бури эмоций, которая вдруг сжалась, сконцентрировалась в одной точке под ребрами и начала давить еще сильнее. А вот разум оставался спокойным. Хотя не сказать, что трезвым. Вот, значит, какова холодная злость на вкус?
Двинувшись медленным шагом к парню, я заставила его ощутимо напрячься, даже сделать шаг назад, но далее он не двинулся. Нахмурился, не спуская с меня настороженный взгляд, вел себя, как дрессировщик, вдруг оказавшийся в клетке с тигром. Дрессированным тигром, но зверь остается зверем. Не понятно, что от него ожидать.
— Зачем ты сюда пришел? М-м? — подойдя достаточно близко, чтобы пришлось задрать голову, сохраняя зрительный контакт, я не постеснялась нервно улыбнуться. Голос мой звучал как издевка. — Успокоить бедную девочку? Бедная-бедная Хинамори, обманутая своим капитаном. Плачет, страдает… и что ты думал сделать, а? Воспользоваться случаем?
— Что… Хин… Момо, что ты несешь? Я здесь, потому что меня попросила Рецу-сан!
— А сам не хотел прийти? Нет? — чутка переигрывая, я все же не упустила шанс состроить любопытное выражение. — Странно… Ты же мой друг, нет? Не беспокоился?
— Конечно, беспокоился, просто не знал поначалу, где тебя искать! И… что за тон?!
— Ну, я тебе сказала, что в данной ситуации от меня ничего, кроме агрессии не дождешься, — язвительно напомнила я. Понимаю, это может аукнуться, в пизду просто скатить отношения, которые у нас были. Но… я не могла. Просто не могла остановиться. Ведь с каждым ядовитым словом глаза тоже начинало резать. — Что ты от меня хочешь?.. Услышать, что со мной все будет хорошо? Нет, не будет. Мне больно. Меня переполняет злость. И я не знаю, что с этим делать. Все, что я хочу, это просто кричать и крушить, поэтому и ушла в лес. Жалость или обещание того, что все будет хорошо, мне не помогут.
— А что тебе поможет?
— Не знаю… — потупив взгляд, потерянно пробормотала я. — Но уж никак не жалость. Жалеть я и так себя могу. Так что если нет идей, чем мне помочь, лучше дай мне просто побить бедное дерево.
— Не надо бить дерево.
— Могу тебя побить, если не отстанешь.
— Если тебе полегчает…
— Пф, — комментарий не пришелся мне по душе. Отвернувшись, я отмахнулась со словами: — Если мне опять сорвет крышу, как на холме Сокиоку, то лучше уж пусть страдает дерево.
— Момо…
— Закончили! Хорошо? — остановившись и подняв согнутые в локтях руки, пытаясь в последний миг удержать себя от резких движений, я лишь порадовалась, что стояла к парню спиной.
— Ударь меня.
Боже правый…
— Ты совсем с головой не дружишь?
— Видимо, ты уже с ней недружна, — не без едкости подметил Юмичика. — Да, твой капитан оказался предателем, но не только он. Думаешь, Кире и Шухею сейчас лучше? Их тоже предали, им тоже больно, они также злятся. Или же тебе требуется особое отношение?
О да, Юмичика, я уверена, что им куда лучше, чем мне. Как минимум одна хитрая падла не насаживала их на катану, а потом и вовсе не прибивала бакудо к стене. От злости, что зашевелилась в груди, разгоняя холод, я сильнее сжала кулаки, но бегло промелькнувшая мысль удержала меня от поспешных действий. Нервно засмеявшись и тут же перебив себя шумным вздохом, я покачала головой.
— Хорошая попытка, — неодобрительно покачав пальцем, я обернулась и оценивающе глянула на парня. — Молодец. Чуть-чуть не хватило. Что еще скажешь? Давай, удиви меня. Скажи или сделай что-то такое, что действительно может удивить куда сильнее, чем…
Признаться, я еще никогда его столь злым не видела, поэтому, когда Юмичика внезапно шагнул мне навстречу, мысль пронеслась лишь одна: мне сейчас дадут такого чабаля, что я отлечу за километр в Руконгай. Возможно, оно и к лучшему, я зажмурилась, хоть подсознательно и подозревала, что парень меня не ударит. Не такой он человек, чтобы бить девушку, даже если вела она себя, как последняя сволочь.
Но… ничего не произошло. Приоткрыв один глаз, я в недоумении уточнила:
— И что это?..
Точнее, уточнила бы, не обхвати Юмичика мое лицо руками, чтобы я не смогла избежать его поцелуя. Из груди от удивления вырвался жалобный писк, сердце болезненно защемило от испуга. Я почувствовала себя кроликом, которого поймали в капкан, и малейшее движение могло лишь усугубить ситуацию. Возможно и хорошо, что меня обескуражил столь неожиданный выпад, потому что секундой позже я отчаянно пыталась погасить одну навязчивую мысль. Только не бей его, только не бей…