Мы сражались без мечей. Хотя бы потому, что я понятия не имела, куда упрятал Айзен мой клинок — в его спальне я его так и не заметила. Но и без оружия Гриммджоу имел все шансы убить меня, и он действительно нападал со жгучей жаждой крови в каждом движении. Здесь так просто не расслабишься, это реально напоминало бой не на жизнь, а насмерть.
Лучше б я реально предложила ему потрахаться…
Переводя тяжелое дыхание, скривилась и пошатнулась, схватившись за грудь. Похоже, пару ребер он мне сломал. Если так и дальше продолжится, один из нас убьет другого, и такая дерзкая мысль возникла не на пустом месте.
— Что такое, мелочь, уже все? — оскалился в пренебрежительной ухмылке Гриммджоу. — Я тебе честь оказал, согласившись поиграться.
— Сам-то… — спустив взгляд к его культе, на которой открывшаяся рана практически полностью пропитала белый рукав кровью, я плотно сжала губы, пытаясь выпрямиться. — Но да… я, наверное, все.
— Пф, жалко смотреть.
— Я хотела злость выместить, а не убиться. А если бы убить хотела, то ебанула бы по тебе кидо восьмидесятого уровня.
— Тупые оправдания.
Возможно. Не уверена, что даже кидо 80-го уровня сработало бы на Гриммджоу, ведь при использовании таких техник важно и количество реацу, которое ты способен высвободить за раз. В принципе, как показала практика, я б действительно могла его убить… а потом лежать пару дней измученным телом. Все не так просто. Да и Гриммджоу далеко не слабый противник. В отличие от меня он мог использовать за раз куда больше духовной энергии, так что есть два возможных варианта победы над ним: затяжной бой или внезапная мощная атака. Не абы какая. А с намерением убийства.
— Подлечить тебя?
— Обойдусь без твоих одолжений, — шикнул раздраженно арранкар.
— Ну как знаешь, — беззаботно пожав плечами и сконцентрировав в ладони реацу, я приложила ее к ребрам, воспользовавшись целительной техникой. Нахмурилась.
На улице стояла ночь, хотя не понятно, что это в принципе за время суток, поскольку окрестности близ Лас Ночес просматривались практически до горизонта. Белый песок в контрасте с темным полотном неба. Ни тепло, ни холодно. Даже ветер особо не гулял по барханам.
— Останови мне кровотечение.
Серьезно? Окинув Гриммджоу мрачным взглядом, даже не особо удивившись его требовательному тону, я почувствовала раздражение. Вот упрямый же баран.
— Потерпи еще секунд двадцать, — отведя взгляд в сторону, пробормотала я.
— Хочешь, чтобы я сдох что ли?
— Да все равно как-то.
Какой приятный собеседник, если бы не хамское поведение, то напомнил бы мне Тобимару, но у того хоть хитрости и воспитания хватало на куда более элегантные остроты. Не без раздражения остановив свое лечение, закончив сращивать трещины на ребрах, занялась культей арранкара, предварительно разодрав рукав, чтобы увидеть рану. Он вообще и словом не обмолвился о порче одежды. Хоть что-то.
Судя по степени заживания отрезанной руки, Тоусен постарался над этим часов 10–12 назад, а ускоренная регенерация арранкаров помогла парню обойтись без не отложенной помощи. Даже завидно. Отрубили руку, подорожник приложил и, вуаля, считай, здоров.
— Сбежались на шум что ли?
Отметив, что Гриммджоу смотрит куда-то вверх, на стену замка, я проследила за его взглядом, заметив в прорези окна людей в белых одеждах. Среди них промелькнула фигура Гина. Настроение сразу упало вниз. И арранкар, похоже, оказался солидарен в моих чувствах, едва ли не скалился, наблюдая за эспадой.
— Злишься, что тебя выперли?
— Тебя тоже, смотрю, не пригласили за стол переговоров, — язвительно подметил Гриммджоу, усмехнувшись, — я думал, ты сучка Айзена.
— Все мы здесь его сучки… Но мне он не только мозги трахает.
От моего философского рассуждения, брошенного без задней мысли, парень вдруг рассмеялся, да с таким задором, что я слегка удивилась. Шикнув под нос, он опустил взгляд на меня и с недоумением спросил:
— Да кто ты вообще такая? Ты ж с шинигами была, а теперь так просто ходишь без стражи?
— Произошло недоразумение по имени Ичимару Гин, — завершив останавливать кровотечение, я кивнула проделанной работе, после чего вернулась к своим ребрам. — Из-за него я осталась в Обществе душ, с трудом убедив командование, что была лишь жертвой манипуляций.