— Сам выбрал четверку. Чего ты такой удивленный? Если это чересчур, ты знаешь, как меня остановить, — без тени издевки напомнила я, после чего опустил взгляд и обнаружила, что его возбуждение ни разу не ослабло. — Хотя, тебе это нравится, так что… похоже, я слишком жалею тебя, а?
Не успел Юмичика и слова вставить, как, запрыгнув на него сверху, я накрыла его шею руками и крепко сжала пальцы. Прочувствовав волнительный трепет в груди, я позволила себе усилить хватку, ощущая, как напряглись мышцы парня под моей ладонью. Похоже, он не ожидал столь резкого выпада с моей стороны. У него оставался доступ к воздуху, ведь чтобы в действительности душить его, это надо оказаться совсем поехавшей. Но тот факт, что Юмичика становился столь беззащитным в моих руках, едва не сносил голову от удовольствия.
Продержавшись пару секунд, словно, наконец, отойдя от оцепенения, парень захрипел и схватил меня за запястья. Так быстро? Это ведь даже не серьезно.
Раздраженно высвободив руку и замахнувшись ею, что в момент остудило сопротивление Юмичики и вынудило его рефлекторно зажмуриться, застыла. Я тихо засмеялась, так и оставшись сидеть с поднятой рукой, которой секундой позже нежно погладила его по щеке. От прикосновения, которое шло жестким контрастом с грубостью недавней хватки, парень вздрогнул. Рвано втянув воздух сквозь стиснутые зубы, он Юмичика даже не рискнул смотреть на меня.
— Что, испугался? — усмехнулась я.
Усмехнуться усмехнулась, но заподозрила неладное. Парень знал, что стоило ему попросить, и я остановлюсь. Но порой он упрямился, словно… пытался доказать себе или мне, что не боится подобной жестокости. Или же хотел, терпя боль и издевательства, подчеркнуть мою садистскую натуру.
Потерянность во взгляде Юмичики говорила сама за себя. Признать свою слабость передо мной для него, конечно, по-прежнему сложно. До сих пор ломала голову, пытался он так вызвать во мне чувство вины. Или же боялся, что если откажется играть по моим правилам, то я брошу его?
— Посмотри на меня, Юмичика.
Склонившись ближе к лицу парня и отпустив его шею, я погладила его по голове и мягко поцеловала в щеку, затем еще раз, пока наши губы не встретились. Дыша с ним в такт, срывая легкие поцелуи, я аккуратно провела пальцем по лбу Юмичики, убирая прилипшие из-за пота волосы.
— Скажи, что ты хочешь? — прошептала я ему на ухо, поцеловав в висок. — Не бойся, сейчас красный, просто скажи…
Нависая над парнем и спокойно ожидая, когда он отзовется, я не переставала легонько водить пальцами по его голове круговыми движениями в попытке немного расслабить. Блять… Ну какого черта, Юмичика? Для кого придуманы правила? Строишь из себя гордого упрямца, а потом сиди и думай, как заставить тебя перестать смотреть на меня, словно на сумасшедшую садистку.
— Тебя… — взяв меня за плечи и заставив отстраниться, чтобы пересечься взглядами, парень выглядел достаточно собранным, чтобы уже не вызывать опасения. Однако его ослабший голос, в котором едва ли не мольба звенела, говорил об обратном. — Я хочу просто тебя… без этого дерьма. Если тебе так нравится, хорошо, я готов терпеть… я готов стерпеть все от тебя, но хоть раз… хоть раз дай мне просто побыть с тобой.
Без этого дерьма, да?
Жалость почему-то отступила, оставив жгучее недовольство, и тем не менее позволять этим чувствам брать верх я посчитала непозволительной роскошью. Только не когда на меня смотрели столь преданным умоляющим взглядом. Что ж, раз решила быть верхней сейчас, то и ответственность придется за это брать.
— Мне остаться сверху?
— Тебя вниз один черт загонишь…
Я усмехнулась. Уже шутит, неплохо.
Сползя чуть ниже и приподняв бедра, склонилась к парню, чтобы вновь сорвать с его губ манящий поцелуй, и в этот раз я прочувствовала отдачу, что Юмичика вложил хоть немного эмоций. Пока я целовала его губы, парень избавился от набедренной повязки и, обхватив меня за бедра, спустил вниз, медленно заставив опуститься на его член. Почувствовав давление внизу живота, я тихо выдохнула, в то время как Юмичика отреагировал чуть ярче, закусив нижнюю губу и тихо застонав.
Принявшись двигать бедрами, с каждым движением давая парню погрузиться глубже, накрыла его ладони, лежащие на моих ягодицы, своими и сжала, намекая, чтобы он усилил хватку. Ускоряя темп, слышала, как наши голоса едва ли могли заглушить влажные звуки разгоряченных тел. Боже, его голос… как он стонал, вздыхал, это что-то невообразимое, что постоянно сносило мне голову. Распыляло во мне жажду срывать с его губ каждый вздох, каждый звук.