Брехня чистой воды, ничего я не находила, и, видимо, мужчина также об этом догадывался, потому что он чересчур осторожный, чтобы оставлять свои записи там, где другие могли их обнаружить. Айзен не признается, нет. Даже не подтвердит, что я стала результатом его ошибки — или успеха — ведь это слишком рискованно. Единственное, на что мне стоит рассчитывать, это на его любопытство. Сознание, которое влетело в шинигами, и до сих пор держится за него, не просто сохранив боевые навыки, но и развивая их.
— Думаете, как от меня избавиться?
Он помедлил с ответом.
— Учитывая обстоятельства, мне стоит рассказать о тебе начальству, что чья-то душа или сознание стерла личность Хинамори Момо. Думаю, лишних вопросов не возникнет, ведь твое поведение за последний год кардинально изменилось. Но тогда возникнет вопрос, откуда ты появилась? И, разумеется, все придут к выводу, что причина кроется в той схватке с меносом. Даже если тебе не дадут сказать и слова… начнется расследование. Ведь такой феномен огромная редкость и не мог произойти сам по себе.
Все же опасается, что, наболтав чего лишнего, я наведу на него подозрения, которые подкрепятся возможными уликами? Нет. Улик уж явно не осталось, а вот слова Урахары Кискэ, вероятно, еще жили в памяти Совета 46-ти, и если я также обвиню Айзена, его жизнь как минимум станет сложнее.
— Что вы предлагаете?
— А чего бы ты хотела?
Это… что-то в духе «ваш звонок очень важен для нас?» Шутки-шутками, но беспокойство вновь напомнило о себе, заставив напрячься и призадуматься. Не может все оказаться так просто. Или может?
— Если… сохраните мне жизнь… б-будет неплохо.
— И всё? ты хочешь только жить?
— Не только, но… — вжав шею в плечи, я постаралась успокоиться. — Я же… сознание или душа, которая подавила личность вашего лейтенанта.
— Но ты хорошо справляешься с обязанностями лейтенанта, жаловаться мне не на что.
Он так просто говорил об этом? Неужели не испытывал ни капли… пф, хотя, какая еще жалость к Хинамори? От этой мысли стало грустно, даже обидно, что придало немного уверенности. Что если попробовать сыграть на опережение, попытаться задобрить его? Лесть все любили, кто бы что ни говорил.
— Тогда… я бы хотела, чтобы вы дали мне возможность… как бы правильно сказать… развиваться.
Видимо, не такую просьбу ожидал Айзен. Пусть он и сохранял молчание, чуть изогнувшаяся бровь подчеркивала его недоумение.
— Я вижу, что у вас полно секретов, — продолжила я, — вы довольно необычный человек, я чувствую, что вы куда более… сложная личность. Возможно, я смогла бы вам чем-то помочь, и не только как удобный лейтенант. Раз я оказалась в такой ситуации, то не хотела бы все так заканчивать… Мне важно лишь, чего я могу достигнуть, как шинигами, а не то, что правильно или нет. Ну и… выжить. Думаю, это понятно.
— Раз ты не хотела все так заканчивать, то зачем проникала в запрещенный архив?
— Я не проникала туда.
— Не надо мне врать, — предостерегающе подметил Айзен.
— Так я не вру, — подняв на него взгляд, я почувствовала столь обременительную тяжесть, что едва не скривилась. — Я не проникала.
— Тогда кто? — ответом я его не удостоила, мне все еще было больно открываться перед ним, вот так выкладывать карты на стол. — Хинамори, смею напомнить, что ты не в том положении, чтобы что-то утаивать. Говори.
А вот и повелительный тон появился в его голосе. Грудь невольно сдавило от напряжения, мурашки пробежали по рукам. Теперь мужчина разговаривал со мной не от лица доброго капитана, одного взгляда хватило, чтобы увидеть холод в его глазах.
— Это был мой занпакто, — отвернувшись, неохотно призналась я. — Я временно материализовала его на основе одной из запретных техник.
— И зачем же тебе было так рисковать? Что ты искала в хранилище?
— Способ сделать себя сильнее, — не раздумывая, отозвалась я, решив обойтись без конкретики. Набравшись смелости и вернув взгляд к капитану, я продолжила мысль. Голос, к сожалению, начинал срываться от волнения: — Я оказалась в непонятном мне мире, и не знаю, чего ждать, меня могут убить в любой момент, если узнают, кто я… И… Как я и сказала, я хочу развиваться, я… я понимаю, что это неправильно. Но в этом мире столько опасностей, что в текущем состоянии я едва ли себя защитить могу. Мне от этого противно… раз шинигами дана такая сила, такие способности, то почему вы их запрещаете развивать?
Ложь, ложь, ложь. Точнее, не ложь, а утаивание истинных причин того, почему я так рвалась к высотам. Не только во имя саморазвития и банальной жажды силы. Я не хочу сдохнуть от твоей руки, Айзен. Я просто не хочу помирать…