Какого хуя? Еще скажите, что и обязанности завхоза на мне висели.
С бюрократией и бумажной работой я могу справиться, но вот за свое поведение мне уже страшно. Да, я определенно люблю ругаться. Это даже опасно, что у меня есть личный кабинет, и он даже не соединен с кабинетом капитана — так хотя бы в узде себя держала бы.
Один момент, конечно, благодаря работе сумел меня успокоить. У Хиномори царил идеальный порядок, все папки и книги лежали четко в определенных стопках, в шкафу картотека напоминала храм литературного гения. И благодаря этому я довольно быстро поняла, какой сейчас год, и вздохнула с облегчением. До появления Куросаки Ичиго оставалось более восьми лет, так что хоть немного я могу расслабиться. Но не стоит исключать, что до того момента со мной не может произойти какая-то дичь. Мое появление уже говорит о нарушении заданной хронологии, заданного курса сюжета. И повлиять на него придется, потому что я не собираюсь допустить, чтобы Айзен проткнул меня мечом, как было в зале Совета 46-ти.
А потом еще и в битве при Каракуре… во-от.
— Господи, Айзен, что же ты меня так любишь… — осипшим от напряжения голосом пробормотала я, зажав переносицу.
Это лишний раз подчеркивало, насколько ему плевать на своего лейтенанта. Хм. Нет, возможно, наоборот. Испытывает удовлетворение от того, что раз за разом уничтожает ее, ту, которая испытывала к нему искренние чувства. Показывает, сколь жалкой и бессмысленной он видит ее любовь. Меня ждет та же судьба? Ну, не в любви, нет, но… блять, ладно, проехали.
— Блин… я сдохну, даже не дожив до прибытия Куросаки.
Это уже напоминало испытание. Мимолетная встреча в госпитале показала, насколько обаятельным становился Айзен в своем искусстве притворства. Трудно будет держать в голове мысль, что мне лапшу на уши вешают с таким теплым отношением. Не хочется признавать, но мне понравилось, как он смотрел на меня. С таким беспокойством. Иметь начальника, который переживает за тебя, большая удача.
Блин, не стоит об этом так думать. Может, Айзен и выстроил модель поведения, которая подкупала и ловила людей на крючок доверия, у меня есть преимущество. Я знаю, что это обман. Но легче не становилось, наоборот. Хотя, если подумать, нет же ничего опасного в том, чтобы поддаться этому очарованию, до прибытия Куросаки Айзен не предпринимал по отношению к Хинамори резких действий и…
Так. Стоп. Какого… какого хуя мысли опять?..
В недоумении скривившись и откинувшись на спинку стула, я развела руками, словно пытаясь призвать бога к ответу. Что не так с моей логикой?
Просто накручиваю себя на нервной почве. Забили.
В дверь постучали. Нехорошее предчувствие ощутимо обожгло сердце, причем даже не на уровне интуиции, скорее, каким-то особым теплом. Теплом? Это не эмоция, а как если бы прикосновение солнечного луча. Духовная энергия?
— Войдите.
Ожидаемо.
В этот раз мне удалось сдержать эмоции при себе и встретить Айзена без откровенного «нихуя себе» во взгляде. Не сказать, что во мне не было напряжения, поэтому, выдохнув, я с трудом натянула улыбку. Надеюсь, не напоминало нервный тик.
— Ты все же здесь, Хинамори-чан.
— Здесь? — признаться, его слова заставили слегка удивиться. — А где мне еще быть?
— Офицеры сообщили, что ты пришла сегодня на работу. Я думал, ты хотя бы отлежишься, раз покинула госпиталь.
— Котецу-сан вам сообщила?
— Она была обязана, ты ведь мой лейтенант, я за тебя отвечаю.
Зайдя в кабинет, мужчина закрыл за собой дверь, и я невольно вжалась в кресло. Чего ожидать я не знала, но как минимум стоит прекратить вести себя, словно запуганная лань и вызывать еще большие подозрения. Оторвав тревожный взгляд от мужчины, я подхватила исчерченный в гневе бланк с расчетом бюджета. Надо хоть сделать вид, что я поглощена будничными обязанностями, и его визит для меня не сродни явлению христа.
— Все в порядке, капитан, мои раны не смертельны, и я вполне способна работать с бумагами.
— Твой энтузиазм похвален, но ты должна правильно рассчитывать свои силы, Хинамори-чан, — остановившись напротив рабочего стола, отозвался Айзен. — Для тебя встреча с меносом серьезное испытание, думаю, тебе повезло, что все обошлось столь незначительными ранениями.
Приняла бы со смущением такой комплемент, если бы не услышала подтекстом скрытый намек. Это Айзен хочет сказать, что только из-за удачи я все еще продолжаю дышать? О, знал бы он, насколько оказался близок к правде, и какой шедевр занесло в тело его лейтенанта. Даже не знаю, как реагировать. Кроме неловкости и желания заползти под стол, притвориться, что никого нет на месте, других побуждений не возникало.