— Боюсь, что тогда мне будет не до смеха, — удрученно отметила я, подняв взгляд на прохожих вдалеке. — Корабль начал идти ко дну, Тобимару. И если я не сойду сейчас, я утону вместе с ним…
— Но ты же сама решила следовать за Айзеном.
— Темная сторона всегда заманчива, она как наркотик… он стал моим наркотиком, я теперь даже не знаю, как жить без него. То есть… — болезненно скривившись, я не без труда озвучила ироничную, и в то же время пугающую мысль: — Я оказалась еще в более глубокой заднице, чем настоящая Хинамори.
— Почему?
— Хинамори восхищалась созданным образом Айзена… а я… Я в восторге как от его ложной маски добропорядочного ответственного капитана, так и от лживой эгоистичной личности. Тот факт, что ему плевать на всех, как он искусно водит людей за нос, обманывает, использует — это настоящий талант. Даже меня. Он понимает мои слабости, что мне нужно, и дает это… Я прекрасно осознаю, что меня используют, но вместо того, чтобы оскорбиться, только и думаю о том, как ловко он все делает.
— Ну…
— Знаю, ты ожидал от меня большего.
— Я про другое, — задумчиво отозвался Тобимару, пряча от меня взгляд, и выглядел он весьма озадачено. — Не думай, что ты одна тут ведешь себя не столь трезво, как хотелось бы. Может, ты и не замечаешь, но…
— Но?
— Может, я ошибаюсь, — осторожно подметил парень, бросив на меня вопросительный взгляд, — но ты не замечала, что и отношение Айзена к тебе изменилось?
— Тот факт, что он не пытался меня грохнуть за последние семь лет, определенно радует. Хотя, была пара…
— Я не про это.
— А про что? — почувствовав, как раздражение кольнуло сердце, я с негодованием уставилась на занпакто. Сейчас и так меня раздирало от ненужных эмоций, и вот ложных надежд мне сейчас вообще не стоит рассматривать на горизонте.
— За последние три года я особо не увидел ни одной явной угрозы в твой адрес. Плюс ко всему ты стала достаточно сильна, и твое любопытство, интерес ко всем этим опытам, наверняка льстят ему. Всегда же приятно знать, что твои интересы разделяет кто-то другой.
Ага. Одни икебану собирают, а мы — трупы по кускам. Заебись хобби.
— Ну и… не очень хочется лезть к тебе под юбку, как говорится, но ты хоть вспомни ваши отношения с ним вначале. Он не то, что проявлять инициативу, даже прикасаться к себе не давал.
— Ну, однообразие может за семь лет наскучить.
— Хина…
— Нет, послушай меня, — жестко, но без агрессии оборвав Тобимару, я одарила его серьезным взглядом, подчеркивая, что лучше меня не перебивать. — Я понимаю, что ты желаешь для меня лучшего, что хочешь видеть меня счастливой и радостной. Я тоже этого хочу. Но если я брошу все на полпути… Да, я могу довольствовать тем, что у меня есть. Кто у меня есть. Однако я выбрала непростой путь, а испытание… Я хочу узнать, сможет ли такой человек, как Айзен, признать кого-то, а, главное, поверить, что кто-то искренне верит в него.
— Не хочу тебя обижать, но, говоря такое, ты выглядишь двуличной. Знаешь ведь, что бывает с теми, кто пытается усидеть на двух стульях. Ты не можешь отпустить безопасность Готея, но также хочешь быть рядом с человеком, который плевать хотел на Общество душ и всех вместе взятых.
— Я просто хочу выжить…
— Нет, ты хочешь жить хорошо, — переняв серьезный настрой, подметил Тобимару, — хотела бы выжить — не играла бы с огнем. Ты ведь получаешь от этого удовольствие. И хочешь все и сразу, ты эгоистка. Хочешь, чтобы он тебе принадлежал?
— Пф, не говори чушь, это невозможно.
— Не я не об этом спрашиваю. Я спросил, хочешь ли ты? Ответь. Тебя тут никто не осудит.
Неприятно слышать горькую правду, а еще хуже выслушивать это от занпакто, который перенял от меня все плохие и хорошие привычки. Знал меня лучше остальных, поэтому и бил по больному. На душе словно кошки скреблись.
— Я хочу, чтобы он признал меня. Куда сильнее, чем… боже, я даже это слово не могу произнести, оно просто не стоит рядом с Айзеном.
— Все хотят, чтобы их любили, в этом нет ничего необычного. Однако не все готовы в этом признаться, уж себе тем более. Но, знаешь, что хочет абсолютно каждый и будет не так сильно сопротивляться этому? — как только мой печальный, и в то же время любопытный взгляд коснулся его глаз, Тобимару хитро улыбнулся. — Быть понятыми.
— Понятыми? — признаться, ожидала большего.
— Родители могут любить своего ребенка, но не понимать его, ругать и запрещать все на свете ради его же блага. Но будет ли нужна такая любовь ребенку? В такой ситуации свою любовь к родителям ребенок будет считать слабостью. Когда люди любят друг друга, но никак не хотят понять и принять, это приносит страдания. Знаешь… не важно даже, как ты относишься к человеку, или какие у вас убеждения… Но стоит понять его логику, его желания, его мотивы, а главное показать, что ты это понимаешь, и становишься к нему ближе.