- Итоговые отчёты и передача ответственности. Ну, то есть при кончине Правителя все вопросы и претензии за все эти годы - к членам госаппарата. У нас коллективное управление, ты ведь не забыл.
Миловицкий поморщился, быстро сопоставляя в уме.
- Ты подписал?
- Нет, конечно.
- Но почему?!
- А зачем? Я же сказал, я не подписываю расстрельные. Тем более самому себе.
- Что, прям настолько? - тихо спросил Миловицкий.
- Именно настолько, - Кедров кивнул и как-то даже сочувственно посмотрел на него. - Так что беги, Юра, беги.
Покинув помещение штаба (снова громко стукнула дверь), Миловицкий неспешно двинулся по коридору - вдоль ряда солнечных прямо-таки не к месту окон. В голове опять вертелась та же навязчивая мелодия. Он вспомнил вдруг, где слышал её: тот парнишка двадцати с хвостиком лет, что не отвечал ни на приветствие, ни хоть на один из вопросов, а только, уставившись в пространство, всё напевал свою песенку без слов. Миловицкий тут же прекратил её мурлыкать. Он, в общем-то, не был суеверен, но повторять песенку чокнувшегося узника казалось ему в теперешнем положении крайне неудачной затеей.
На самом деле, он всё подспудно надеялся, что его предупредят, если развязка будет близка. Ну, кинут хоть какой-то туманный намёк. Но нет, ничего не было. Даже сегодня утром, по телефону - ничего.
Ладно, ещё есть время. Наверняка же можно что-то сделать.
За границу вторым номером, конечно, уже не прокатит: и первым-то, вероятно, было небезопасно, в минуты прояснений Верховный по-прежнему на удивление проницателен. Но, может быть, - Миловицкий остановился у окна, выудил сотовый - может быть, он убедит Верховного, что Миловицкий необходим ему там в качестве помощника. Серьёзно, ему же это ничего не стоит. Ну, или подскажет какой-то другой способ. Хотя бы посоветует, как отозвать эту чёртову бумагу (та, наверно, уже на подтверждении) и убрать оттуда свою подпись.
Гудок мерно шёл за гудком. Пальцы нетерпеливо отбили дробь по подоконнику.
В конце концов, это Миловицкий, по сути, привёл его в секретариат. Можно же рассчитывать хоть на тень благодарности!
Восемь гудков. Девять. Десять.
- Кииирочка, - привычно протянул он. - Что ж ты, дрянь, трубу не берёшь?
Двенадцать.
«Вызываемый вами номер не существует», - отозвался приветливый механический голос, следом запиликали короткие гудки.
Миловицкий отдёрнул трубку, будто живое кусачее существо, и тихо выругался со всеми оборотами, какие только знал.
- Господин Миловицкий! - звонко окликнули из коридоров.
Он обернулся, срочно приняв спокойный и уверенный вид:
- Да?
- Господин Миловицкий! - повторил посыльный, в нерешительности остановившись в двух метрах от него. - Верховный Правитель срочно созывает общее собрание у себя в резиденции. Явка строго обязательна.
- Прямо сейчас?
- Да, - посыльный поднял на Миловицкого глаза, помялся и всё-таки добавил доверительно. - Похоже, всё плохо.
февраль 2016