Совершенно неожиданно позвонила Миранда. Лена, услышав женский голос, передала трубку мужу и вышла, чтобы не мешать. Это неприятно задело Валентина - могла бы и поревновать для разнообразия, рыба холоднокровная! Он помнил тот подслушанный спор жены с тещей, где Лена выразила нежелание портить отношения с мужем и подругой из-за разовой случки. Тогда это его устраивало, а теперь казалось унизительным. По сути, отказ от борьбы принижал, пренебрежительно обесценивал половую функцию, как совершенно ненужную жене.
-Валь, привет! Как дела?
Чирков не радовался звонкам случайных подруг и ответил сухо: -Как сажа бела! Нет, не в смысле плохо, а присказка такая. Что? Cоскучилась?! - Он и впрямь был удивлен, если не сказать - изумлен.
Впервые женщина звонила ему из другого города, чтобы сказать такое. Разумеется, Ирина звонила, но там разговор всегда шел о его делах, а тут делами не пахло!
-Говорю же, соскучилась! Забыть тебя не могу, Валенька. Приезжай, когда сможешь, позвони, я жду. Бай! - И Миранда повесила трубку, прежде, чем он что-то ответил.
Интрига и фривольный тон разговора Чиркову понравились. Неприятных последствий не предвиделось, а развеяться совсем не мешало. Высвободив три дня, Валентин укатил к Миранде. Поставил "Ниву" на знакомое место, прошел мимо консьержа, и уже на пороге знакомой квартиры встретил восхитительный приём.
Наутро утомленный, но довольный Валентин поехал в университет, к другу. Они обнялись:
-Димыч, еще длиннее стал, чертяка!
-Не длиннее, Чирок - выше! Перед доцентом стоишь, ощути разницу, - вальяжно потрепал друга по плечу обладатель собственного кабинета.
-Пацан, твои штаны мне по колено, - урезал Валентин выскочку. -Сказал, длиннее, значит, так оно и есть, не спорь с доктором наук! Усек?
Выяснив, что его карьерный скачок и остепенение друга произошли в один день, доцент склонился, залебезил: - Разрешите уважительно поздравить, ваше учёнейшее превосходительство? Или намереваетесь зажилить сие событие? Скажем, вечерком у у меня, - получил шлепок по лбу, но продолжил придуриваться, - за честь почту, вашество! С превеликим удовольствием поляну накрою, бражников созову...
-Димка, давай вдвоем, а? Устал я от этой жизни и понять себя не могу. Как надорвался. Может, напиться сегодня?
Друг мгновенно стал серьезным: - Что, так погано? - Услышал ответ, что всего лишь поговорить хочется без свидетелей, предложил водку не пить. - Если поговорить, то возьми-ка ты, доктор, трехлитровую банку...
-Пива?
-Не угадал - сметаны! Сядем мы за стол, будем ее ложками есть и говорить трезвыми голосами самые умные вещи, какие умеем. А умеем мы с тобой многое...
Чирков махнул на него рукой: - Опять понёс своё! Паяц, - и укатил к родителям.
-
Глава сороковая
Виктор.
-... подменного водителя нет. Суров уволился, ты знаешь. Аркашка хотел один ехать, но я запретила, хотя до Таштагола, в принципе, недалеко, он мог и обернуться за два дня, максимум, - диспетчер докладывала Виктору неприятный расклад дел по сибирскому филиалу.
Вот когда отрыгнулись усилия по прятанию денег от Миранды! Сразу три тягача, изношенные донельзя, стали. Шофера, уставшие от постоянных поломок, начали увольняться - зарплата упала, сравнявшись с той, что платили в городском автотранспортном предприятии. Оставшихся не хватало. Но в горный рейс по одному не ходят. Случись что на трассе, и с ремонтом намучаешься, и груз не убережешь. Брось машину без присмотра - разворуют моментально, не успеешь глазом моргнуть! Однако сроки доставки поджимали. Терять авторитет не хотелось, и Виктор решил сам сесть за руль. Аркашка с радостью встретил начальника:
-Тряхнешь стариной? Не забыл еще? А то легковушки, да самолеты! Мы с тобой уже года три в рейс не ходили, да? Во поболтаем, я тебе столько анекдотов новых выдам! Короче, когда идем? Прямо сейчас? Я, как пионер, готов, - и они выехали через полчаса.
Ночью большинство частников, путающихся под колесами, спит. Они катили по сухому асфальту областной трассы, потом свернули вправо. За Осинниками начались крутые спуски и подъемы Горной Шории. Стало светать, поменялись местами. Аркашка завалился на лежанку. Виктора одолевали мысли о незадачливой жизни:
-"Ирина! Я не могу без тебя! Да, ты права, права во всем. И знаешь, что на мне еще одна живая душа, Каролинка. Я ведь хотел обсудить это с тобой, но не рискнул, струсил..."
Вчера вечером, едва вернувшись в Сибирь, волк-одиночка бросился к дому любимой, спеша ворваться, схватить в объятья и увезти с собой! Но, подойдя к дверям, оробел. У такой ласковой и покорной, безумно любимой женщины был сильный характер. Что он скажет ей? "Подожди, любимая", - так она это слышала! Или все-таки стать на колени, умолить, разжалобить?