Выбрать главу

   Виктору не понадобилось ничего показывать. Его любимая "изобретала велосипед", послушно следуя желаниям, которые диктовались так долго сдерживаемыми инстинктами. Она с изумлением обнаруживала в себе новые качества и радикальные изменения, оказавшиеся следствием резко возросших физических нагрузок:

      -Ты знаешь, как болели мышцы,- рассказывала Ирина, нежась под двумя березовыми вениками, которыми Виктор нагонял волну банного жара, - я думала, у меня сил нет ни на что. Зато на четвертый день вдруг чувствую, что силы добавились. А теперь, смотри, какая я!

      Она перевернулась на спину, легко подняла ноги вверх, вытянувшись в струнку и подперев себя локтями:

      -Здорово, правда? Я перворазрядница по художественной гимнастике. Ой, жарко вверху! И мышцы добавились, - она оглядела себя, - а всё благодаря тебе, Нильс, - утиным голосом Акки Кнебеккайзе из знаменитого русского мультика сказала Ирина, - точнее, благодаря одной палочке и...

      Тут ей помог Виктор, на ушко досказавший правильную версию. Действительно, они оказались ненасытными любовниками. Открыв для себя старую истину, что куда важней любить, чем быть любимой, Ирина стала женщиной, ничуть не уступающей в жадности Виктору. А тот как с цепи сорвался. Ему вечностью казались часы разлуки. Вернув любимую к месту работы, он обнаруживал, что каждая мелочь, забытая ею в машине, вызывала прилив желания, и ругал себя фетишистом.

      Встречаясь, они набрасывались друг на друга, не теряя времени даром. Шутки ради, Виктор подсчитал интенсивность их любви в пересчете на среднестатистическую частоту половых актов в российской семье. Получилось, что они уже прожили вместе больше трех супружеских лет.

      Близость не знала границ, поэтому и секретов друг от друга не оставалось. Они беседовали, рассказывая о себе то, что казалось важным. Однажды Ирина попросила Виктора внимательно её выслушать.

      -Хочу, чтобы ты знал обо мне всё...

      -Оно мне надо? Я люблю тебя, как ты есть, и другой знать не хочу...

      -Ты не представляешь, какую дремучую девственницу откопал! Подумать только, вот эта дурында, - Ирина ткнула в себя пальцем, - ничего не знала о прелестях половой жизни. И это после родов и трех мужиков! Не сбивай меня... Пусть я теперь самая искушенная женщина на свете, но прежде была такой вот...

      Слушая исповедь, Виктор не удивился, что заучка, вечно занятая то книжками, то музыкой, то спортом, то балетом, оставалась инородным телом в классе, да и в школе. С подружками и друзьями прочные отношения не складывались. Рано прочтя необязательные французские романы, его любимая получила искаженное, на взгляд современной молодежи, косное представление о взаимоотношениях полов. Эта романтическая мешанина отталкивала её от девических секретных шепталок. Кто как обнимается, целуется - восторг первооткрывательниц вызывал в ней протест. Она ждала любовь, красивую и трепетную. Единственную - размениваться не хотела.

      И, обласканная вниманием, Ирина Обора росла, не позволяя даже прикоснуться к руке. Внезапно оформившаяся грудь и раздавшиеся до приятных округлостей бедра, осиная талия при незаурядном росте и плавности движений - всё было при ней, но сознание ухитрялось каким-то образом изымать из сладких мечтаний сексуальный контекст. Появилось желание выйти замуж, иметь много детей, и вместе с мужем-врачом вечерами сидеть на пороге собственного дома. И настал день, когда стал интересен высокий, красивый, самый-самый в классе - ОН. С большой буквы...

      -Ермаков выглядит колоритно, - подтвердил Виктор, - что рост, что лицо, женщины падали штабелями, небось, - но заметил, насколько Ирине неприятно говорить об этом и предложил: - Хватит. Зачем ты себя терзаешь?

      -Надо. Мне надо, чтобы ты знал о моих мужчинах.

      -А я должен рассказывать о своих женщинах? Поверь, это скучно и неинтересно. Ты стерла воспоминания о них. Как бы объяснить? Я никогда не желал женщину, как тебя. Есть слово - алкать. С тобой я постиг его суть! Исступленно жаждать, желать больше всего на свете, получать и не насыщаться никогда! Муки мученические! О, как любовница ты не просто великолепна, ты непереносимо восхитительна... Не всякий мужчина достоин тебя...

   Ирине волновал его шепот, но привычка снижать пафос прорвалась:

   -Закажи мне табличку, дескать, не влезай, убьет! Как на столбе...

      Безруков остановился: -Зачем ты так? - Потом совладал с собой, принял её шутливый тон, нарисовал в воздухе восклицательный знак. - Разве что для памяти, в старости на постель привинтить... Ладно, слушаю дальше.