-Обслуживание на уровне. Меня приняли, - уточнил Виктор, - отчитали, накормили и развлекли беседой. А потом мы сообща решили важную жизненную проблему.
-Какую? - Увлекая их на кухню, спросила Ирина.
-Я училке фак показала, - призналась Татьянка. - Вот так, - и неумело собрала непристойный жест с торчащим вверх средним пальцем.
Мать ахнула: -Да как ты смела!
-А что она воспитывает меня, а сама не разбирается, кто курил!
Безруков шагнул вперед и разделил собой маленькую и большую: - Ириша, не трать время. Мы разобрались, все для себя выяснили, и Татьяна приняла разумное решение, - в своей обычной манере, несуетливо и спокойно доложил он, - осталось в школу сходить, к учительнице. Но это уже взрослому придется...
-Как вы могли решать что-то без меня? - Ирина разгневалась. -А я, что, уже не в счет? Моя дочь по-хамски себя ведет, а ты ей потакаешь! Какое ты имеешь право принимать решения за меня?!
Она была возмущена: -"Дочь опустилась до демонстрации гнусных жестов! Как можно спускать эту провинность? И уж точно, не Виктор должен принимать решение о наказании! У Татьянки есть я!" - Примерно так Ирина подумала, выплеснув негодование словами и приказав дочери:
-А ну, иди сюда!
Виктор парировал гневную тираду: - Юпитер, ты сердишься, следовательно - неправ! Может, сначала выслушаешь? Решение дочь нашла самостоятельно, что важно, на мой взгляд, - и удержал Татьянку за своей спиной.
Ирина начала остывать. Одно дело "прессовать" Степу, сдающегося при первом грозном взгляде, и совсем другое - Безрукова, уверенность которого не сокрушить окриками. Татьянка держалась за руку защитника и тоже была спокойна, заразилась от него, что ли?
-Так, интриганы! Сговорились против меня? Тогда бойтесь, сейчас оба будете отчитываться, и горе вам, если не убедите!
Они все-таки дошли до кухни, пили кофе, чай и сок - каждый свое, а Татьянка рассказывала:
Мальчишки из ее класса курили за школой. Она стояла с ними, как всегда, занятая разговором с кем-то. И вдруг появилась та самая "классуха" Раиса Павловна, проигравшая в споре о "палитре". Мальчишки разбежались, а Татьянка осталась. Обвинение в курении она отмела напрочь, даже предложила дыхнуть на "Палну". Та принялась кричать, тогда Татьянка повернулась и ушла, показав оскорбительный жест.
-Это я зря. Показать палец, значит, обозвать. Она пусть показывает свою слабость. Я же не кричала на неё, значит, была сильнее, - рассудительно закончила дочь, но Ирина потребовала:
-Продолжай, - настолько её заинтересовала аргументация.
-...а потом проявила слабость, фак показала, - досказала Татьянка и вдруг сорвалась. - Да, а мне говорят, я храбрая! Ей никто так не показывал, все боятся, а я нет!
-Вот здрасьте, снова да ладом, - огорчился Виктор, - непристойные жесты и храбрость! Где связь?
Ирина обняла дочь:
-Ты храбрее многих. Отстоять честь и достоинство в споре с учителем - это гораздо больше, чем кажется твоим друзьям. А вот опускаться до площадной брани и жестов, фи!
-Извиняться не буду.
Виктор опять вмешался: - Тут мы не успели прийти к взаимопониманию, что Палну можно пожалеть. Я к тому, что великодушие - привилегия королей, но до королей надо еще дорасти. Ир, будешь в школе, пощади убогую...
Непримиримый вид дочери насмешил Ирину - она словно увидела себя со стороны. Упрямая, своевольная одиночка, которая держит фасон, а сама жутко нуждается в надежной опоре и защите. Как и её мама, которая такую опору уже нашла, кажется:
-Так. Ты амнистирована. Дай нам с дядей Витей поговорить...
Татьянка умчалась на улицу. Они обнимались, целовались, потом Ирина выговорила ему за молчание, ни словом не обмолвившись о собственной оплошности с разряженным телефоном. Виктор не оправдывался, слушал ее и ждал, когда закончатся сборы. Ермаков встретился на лестнице:
-Ты далеко собралась? - И кивнул её спутнику, который вернул кивок.
-В командировку! До среды не жди. Татьянка сейчас на улице, - отвечая, Ирина увидела по закаменевшему лицу, что Степа догадался, кто сопровождает его жену, чему обрадовалась и мысленно воззвала: -"Ну, спроси меня, спроси же! Я отвечу, сниму камень с души. Спрашивай, Ермаков, не трусь!"
Муж молчал. Виктор тоже. Она не стала по второму разу знакомить мужчин, зачем? Первую встречу помнят оба, а не здороваются - их дело. Снова кивнув, Ермаков и Безруков разошлись. В машине Ирина сказала:
-Теперь он знает, кто его соперник.
Виктор пожал плечами.
-
Глава двадцать девятая