— А они сохранились?
— Да. Они находятся чуть дальше. Я покажу их чуть позже. Увидев то, что случилось с приспешниками, Рокрет пришёл в ярость. Говорят, в гневе он был подобен шаровой молнии — осыпал молниями всё кругом, выжег почти всё, что было вокруг. Он решил напасть лично. Когда он бежал к своему «Падшему», как он считал, брату, земля раскалывалась под его ногами, и образовалась эта долина.
— Меня не покидает ощущение, что я где-то слышала это имя. Орен.
Надо мной послышался громовой раскат. Молния над головой сложилась в некое подобие лезвия секиры. Или я уже начинаю видеть знаки там, где их нет…
— Рокрет — могучий бог, его удар был силён. Но Орен выдержал его. Он принял его на свою силу воли, на сотворённый своим разумом Барьер. Бурехлёст, Боевой Топор Буревестника, словно бы завяз в воздухе. Воспользовавшись этим, Орен отклонил удар, и он пришёлся в землю под его ногами. В расщелине, проделанной этим ударом, и течёт теперь эта река. Вернее, там она берёт начало.
«Знак свыше» повторился. Нет, мне не кажется, очертания ветвей молнии действительно складываются в Знак Бурехлёста, один из основных знаков почитателей Рокрета.
— Орен не желал боя, но был вынужден принять навязанное ему сражение. Сотворённый из чистой энергии клинок отражал удар за ударом, будущее русло реки всё больше удлинялось… Полетели дальше.
Мы снова оседлали Синуса и полетели вдоль обрыва. Под нами голые скалы — там росла лишь стойкая к местной погоде трава, но её не было видно.
Наконец, по правое крыло от нас появились каменные столбы. Я направил дракона вниз, и мы слезли с него возле одной из них.
Каменный столб на поверку оказался изящной каменной скульптурой. Там, где раньше была кожа, до сих пор сохранились все поры, складки и рубцы, если у кого-то они и были. На лице застыло выражение мрачной решимости. Я бы, наверное, тоже так выглядел, если бы меня заставили убить Бога в бою. Отдельно от всех стояли две каменные скульптуры. Доспехи на них были массивнее и богаче изукрашены, воины стояли на коленях.
— У этих двоих своя история. Они первыми встретили бога и, ведомые желанием услужить божеству напали на него. Орен был поражен: никогда раньше смертные служители одних богов не нападали на других. Подпитываемая божественными эманациями, их воля была почти несгибаема, однако она сломалась, как спичка, от одного взгляда Творца. Они сложили оружие, опустились на колени и застыли навсегда.
Акси подошла поближе. Рука её потянулась к распахнутым глазам каменного воителя. Пальцы, заметно дрожа, прикоснулись ко лбу. Она опустила пальцы, словно бы пытаясь закрыть глаза. Конечно же, камень не поддался. Она отошла от статуи.
— И много их тут?
— Я не считал, но поверь — очень много. Здесь относительно недалеко расположен храм Рокрета, именуемых Храмом Грозового Покоя. Считается, что там дожидается своего часа сам Буревестник, но это не так. Храмовые жрецы понемногу переносят статуи в храм, пытаясь обернуть вспять заклинание Бога-Созидателя. Пока, кажется, попытки их тщетны.
— Орен был жесток к ним.
— Орен всего лишь защищал себя. Против тысяч прислужников даже он, Бог, хоть и мирный, в общем-то, не выдержал бы. Его прислужники были ему под стать — искатели знаний и созидатели, не воины.
Акси внимательнее присмотрелась к фигуре воина. От камня веяло силой и… Отчаянием?
— Орен отражал удары Рокрета один за другим. Там, где его меч касался земли, появлялись деревья, травы; там, где землю вспахивал топор Буревестника, появлялись разломы. Этот поединок длился очень долго… Полетели дальше.
Синус поднял нас и понёс дальше. Обогнув по широкой дуге Храм, мы прилетели к началу удивительного каменного моста. Мы приземлились на него, но не слезли.
— Здесь Орен начал уставать. Тогда он собрал силу воли в кулак и оттолкнул Рокрета. Эта арка — воплощение энергии, которая отправила могущественного Бога-Воина наземь. Летел он довольно далеко, и энергия толкала его до самой земли, оставляя за собой след из камня. Летим!
Мы довольно быстро преодолели всю эту искусственную, но кажущуюся естественной арку, и пришли к пещере.
— Отсюда мы пойдём пешком. Осталось, в общем-то, недалеко. Эта пещера — место, где Рокрет упал, а вернее, врезался в скалу. Сила толчка и мощь самого Буревестника привели к тому, что Бог-Воин лишь чудом не остался погребён под скалой. Сила Воителя оказалась достаточной, чтобы удержать свод. Бой вскоре продолжился — Орен пришёл, чтобы помочь своему брату, но тот не оценил стараний Созидателя. Впрочем, другие говорят, что он пришел, чтобы добить.
Мы пошли дальше. Акси с интересом и удивлением разглядывала окружавшую нас природу. Удары молний рассекали небо над нашими головами. На наших глазах молния ударила в скалу. Камни посыпались вниз, остановившись прямо у наших ног. Кажется, это предупреждение. Впрочем, нельзя бояться!
— Вскоре Орена начало охватывать отчаяние, он слабел под натиском Воителя и его слуг. Тогда он впервые пролил кровь. Он больше не обращал в камень, его меч забирал одну жизнь за другой, от него невозможно было защититься. Пролитая кровь придала ему сил, он ринулся в атаку. Впервые за всю битву Воитель отступал.
Мы подошли к той роще, которую мы видели. Кора деревьев была подобна каменной на вид и такой же твёрдой.
— А здесь, где позже появится эта роща, которую мы уже видели, произошла развязка этой битвы. Из-за того, что клинок Созидателя стал нестабилен, случилось то, чего Орен всеми силами пытался избежать. Лезвие чистой энергии, разом став длиннее, нанесло Рокрету тяжёлую рану, из которой тут же полилась кровь…
— … На которой и выросла эта роща… Да? — спросила меня Акси голосом зачарованной.
— Да. Вид крови брата ужасным образом воздействовал на Орена. Его отчаяние вышло на свободу. Оно заполнило его, он словно бы обезумел. Орен всё ещё жив, и все его мысли вьются вокруг этого удара и пролитой им братской крови. Именно тогда Бог-Созидатель превратился в Бога Крови, Бога-Безумца. А все его слуги лишились дарованных им некогда сил, приобретя лишь их искажённую безумием покровителя «копию» …
— Я вспомнила! Вспомнила это имя! Ты ему молился в Айрен Ланде! О, Господи, теперь понятно, откуда ты все это знаешь.
— Да, не хотел говорить сразу. Ничего, твой бог в стазисе, мой — еще хуже. Репутацию отнять не должны.
— Ну а что битва?
— Верно, Акси, битва на этом не закончилась. Но её остаток — это лишь агония двух Богов: Бога, который чувствует боль физическую и не может умереть, и Бога, который охвачен отчаянием и не может ничего изменить…
— А что находится в роще?
— В роще? Останки Орена. К сожалению, ты не сможешь пройти внутрь. Многие слуги Рокрета пытались пройти внутрь, но их ждала та же судьба, что и их товарищей, получивших приказ убить Созидателя.
— А ты? Ты можешь туда пройти?
— Я не знаю. Я не хочу пробовать сейчас, когда мне есть, что терять. Может, потом, когда моя задача будет выполнена, я попытаюсь…
— Отведи меня в Храм.
— Но…
— Пожалуйста! — жрица умоляюще посмотрела на меня.
— Хорошо. Я сопровожу тебя и оставлю недалеко от него. Мне в Храм путь закрыт.
— Хорошо. Я понимаю…
***
<Холисторм — Харуби>: Когда зайдёшь в игру, скажи всем, чтобы отправились в Хайгерланд. Нам нужно больше узнать о прошлом Зайхайо. Мы с Акси задержимся и доберёмся чуть позже
<Харуби — Холисторму>: Понял. Остальных пока нет, но я скажу
Столь быстрый ответ тихушника меня, конечно, удивил, но и порадовал. Я сидел за каменной глыбой, по другую сторону которой находился Храм Грозового Покоя. Я остался дожидаться Акси здесь. Дав задачу своей группе, я не мог ничего сделать сам. Поэтому мне осталось лишь слушать песнопения жрецов, пытающихся пробудить окаменевших воинов:
Как так произошло?
В ловушке средь камней