— Но мам…
— Даже слушать не хочу, — перебила она меня, — Тебе качественно промывают мозги. Все, что было дикостью, становится нормальным. Так ведь?
Я задумалась над её словами. Не сказала бы, что я как-то особенно поменяла отношение к патриархату, царившему здесь или к жесткости. Возможно, стала немного лояльнее.
— Что-ж, видимо я права, — по своему поняли мое молчание, — Дочь, я все это проходила. И к чему меня это все привело? У меня нет образования, потому что муж запретил. Нет нормальной работы, потому что по их нормам женщина должна сидеть дома.
— Нормальная у тебя работа, — обижено пробубнила.
— А что было до этого? Думаешь, должность сборщика мебели была моей мечтой?
— Не знаю…
— Эл, не стоит надевать розовые очки. Я не знаю, что с тобой там происходит, потому что ты не делишься, но прошу, не соглашайся на эту жизнь.
Мама, как всегда, зрила в корень. Ей не требовались мои слова, она всю ситуацию видела через интонацию и настроение.
— Ты когда приедешь? Три недели почти закончились, — надавила на больное родительница.
— Я… Мне нужно время.
— Какое время Лейла? Мы тут каждый день сходим с ума, думаем, как ты там! Ты даже не говоришь где ты и с кем!
— Я у Славы.
— Да хватит врать! — накинулась она на меня, — Я разговаривала с ним. Слава хоть и не сдал тебя, но я все равно поняла, что ты не у него.
— Мам… — почти шёпот.
— Я очень сильно тревожусь за тебя, родная. И меня раздражает, что тебя меняют. Нагло и напористо! Тебе нужно скорее вернуться домой.
— Приеду, как только смогу, — отвечаю ровно, едва сдерживая слезы обиды.
— Ясно. Делай, что хочешь!
Звонок оборвался. Мама психанула. Такое, на моей памяти, было только один раз в глубоком детстве, когда я не отвечала на звонки и гуляла в соседнем районе без спроса. Люлей мне всыпали прилюдно. С тех пор старалась не перечить родительнице.
С одной стороны я понимала её тревогу и вытекающую агрессию, но… Мне, итак, нелегко, зачем делать хуже. Я звонила, ища поддержки, стоя на очередной развилке жизни, но наткнулась на претензии и недовольство. Обидно.
Отстраняясь от ситуации выключила эмоции и безучастно смотрела на дождик, старясь стереть из памяти прошедший разговор.
Артур заканчивает слушать запись и с тоской смотрит на изображение, которое транслирует камера с террасы. Сердце обливается кровью, когда он видит Эл такой раздавленной. Хочется бросить все и приехать обнять этот маленький кареглазый комочек. А ещё очень хочется защитить её от всего и всех.
Разговор с родителями помог наконец найти ответы на старые вопросы. Теперь можно объяснить невероятную тягу к Лейле, кошмары, появляющиеся в её отсутствие…
Артур хотел бы присоединиться к отцу и опровергнуть версию о "вселенной". Но и он, и старший Вачинадзе понимают, что обычной физиологией сложно что-то доказать.
Продолжая работать, мужчина периодически открывал окно с трансляцией. На протяжении двух часов его душа так и сидела на трассе в одном положении, возможно, даже не моргая.
— О чем ты думаешь, любимая? — шепотом спросил Ар.
Он опасался, что девушка придет к неутешительным для него выводам. Такого допустить было нельзя. Её мать права, Артур мягко меняет представление Эл об этом мире. Но разве стоит винить влюбленного мужчину в попытке сохранить рядом с собой любимую женщину? Ведь если она сбежит, вернуть будет невозможно. Артур сам обещал не искать девушку в случае её ухода…
К черту! Надо быстрее присвоить её себе окончательно и бесповоротно! Эл любит Артура, родители и даже дядя не против её. Да даже если были против — в чем проблема?
— Ив, сегодня есть что-то важное?
— Нет. Только встреча с представителем китайского журнала.
— Перенеси, — распоряжается мужчина, выключая компьютер.
— Артур, его уже два раза переносили… — аккуратно намекает блондинка.
Темноволосый шумно выдыхает. Два раза это много. Третий будет откровенным неуважением.
— Во сколько он?
— В шесть вечера.
Конец дня, слишком поздно.
— Звони, говори, если в течении часа не подъедет, интервью не дам.
Журналюга оказался шустрым. Приехал через двадцать минут и за пол часа взял интервью. Проводив гостя, не теряя минут Ар отправился домой.
По пути купил огромный букет съедобных цветов из шоколада. Помня, что обычные цветы кареглазку не впечатляют, пришлось фантазировать.
Во дворе Лейлы не было, значит отдыхает в доме. Припарковав машину, темноволосый спешно оказался на пороге. Гостиная пустовала. Тихим шагом он направился в комнату и застал свое счастье на кровати, смотрящее канал про животных.