Ничто Майкрофт не любил так сильно, как сессии с особо строптивыми нижними.
Поэтому сегодня он пребывал в прекрасном настроении. Новый нижний, Раб Номер Двенадцать, ждал в его любимой комнате. Майкрофт специально задержался у бара, неторопливо потягивая напиток. Он не придет в назначенное время. Нет.
Пусть новый саб подождет: важно с первой минуты сессии показать, кто здесь хозяин. Выжидая, он отверг несколько предложений приятно провести время, чтобы продумать стратегию успеха. Дому непозволительно не иметь надлежащего плана действий. Если слухи о новом сабе были правдой, к встрече стоило подготовиться самым тщательным образом.
С двадцатиминутным опозданием (время здесь стоило дорого, но Майкрофт ожидал, что терпение щедро окупится) он вошел в комнату со звукоизоляцией. Саб был связан согласно его инструкциям: лицо и голова были затянуты в максимально закрытую кожаную маску, похожую на шлем, глаза завязаны, во рту кляп. Тело его, напротив, было полностью обнажено.
Пока все шло прекрасно. Майкрофт ненавидел тратить драгоценное время на подготовку.
— Другие члены клуба рассказывали, что твое поведение оставляет желать лучшего, Номер Двенадцать. Ты не подчиняешься должным образом. Не выражаешь ни малейшего желания угодить.
Саб оставался неподвижен, лишь немного наклонил голову в ответ на слова Майкрофта.
— Я хочу, чтобы ты знал, что мне это совершенно не важно. Я сделаю с тобой все, что захочу, независимо от того, по своей воле ты подчинишься или нет. Мне почти хочется, чтобы ты не... но это не играет роли. Судя по всему, остальные находят тебя весьма привлекательным. Я позаботился о том, чтобы это меня не отвлекало. Теперь ты не отличаешься от сотни других.
Это была показная удаль. На элегантно тонком и бесконечно соблазнительном теле красовались чужие метки, кое-где на коже была краснота.
К особенному удовлетворению Майкрофта, тело саба слегка напряглось. Скоро он запросит пощады. В руке раб держал небольшой отрезок красного шнура. Поскольку во рту был кляп, ему пришлось бы уронить шнур, вместо того, чтобы сказать стоп-слово.
Майкрофт начал сессию с "разогрева" достаточно внушительным флоггером. Он наносил равномерные сильные удары и восхищался внушительной эрекцией саба, возникшей в процессе флагелляции. Ни хныканья, ни стонов, ни слез. Многие сабы уже пытались бы просить пощады, несмотря на кляп во рту. А этот, казалось, получал удовольствие, что само по себе являлось своего рода неповиновением. Майкрофт начал понимать сложность положения.
Что ж, в эту игру можно сыграть вдвоем.
Основная проблема заключалась в том, что этот сильный саб слишком возбуждал его, и необходимо было хотя бы частично избавиться от дискомфорта. Тогда он смог бы лучше сосредоточиться на текущей задаче.
Майкрофт развязал саба.
— На колени, — приказал он. — Отсоси мне. И помни: не торопись.
Он взял саба за подбородок и наклонил его голову, чтобы расстегнуть пряжку, удерживающую кляп. Майкрофт отбросил его на пол.
Саб наклонился, приблизившись губами к напряженному члену, и замер в нерешительности.
Он тяжело дышал. Майкрофт чувствовал теплое дыхание на чувствительном члене, наслаждаясь едва уловимым ощущением. Но именно сейчас ему меньше всего хотелось легкости и нежности.
Он закрыл глаза. Почему-то он был уверен, что у саба божественный рот.
Его член пульсировал от напряжения. Он замер в ожидании первого движения губ саба. Предвкушая.
Ничего не произошло.
Он удивленно посмотрел вниз и увидел, что саб, склонил голову в подчинении. Красный шнур выпал из длинных изящных пальцев. У саба был сильнейший стояк.
Но игра была окончена. Правила есть правила.
Выпустившего шнурок саба немедленно выпроваживают из клуба.
— Ты уверен? — осторожно спросил Майкрофт, пытаясь не допустить в голос острого разочарования. Он хотел убедиться, что между ними не возникло непонимания.
Саб уже встал и пятился к выходу. Он снял с глаз повязку, только маска осталась.
— Нет, не уверен, — ответил он тихо, но твердо. Его голос чуть дрогнул на последнем слове, что было невероятно трогательно. Саб отвернулся, открыл дверь и ушел, не дав времени спросить, что он имел в виду.
Но Майкрофт знал, что не было необходимости спрашивать.
Майкрофт узнал бы этот голос где угодно.
* * *
III. Венеция, три года спустя
Майкрофт присутствовал на балу в Венеции. Снова. К счастью, это был не бал-маскарад: мужчин обязали прийти в смокинге. Он вынужден был находиться здесь только для того, чтобы изъять кое-какие документы из сейфа в библиотеке — что может быть проще.
Выскользнув из объятий разглагольствующей толпы, он попытался открыть сейф, закрепленный на стене между высокими книжными шкафами, наполненными великолепными и бесценными томами. Каменный балкон, полностью укрытый антикварными шелковыми портьерами, выходил к каналу. Удачно. Замечательно.
Сейф не поддавался.
Майкрофт не осмелился предпринять третью попытку, иначе сработала бы сигнализация.
Он услышал тяжелые шаги за дверью и сразу бросился за портьеру, придержав ее, чтобы не шевелилась.
— Майкрофт, — прошипел знакомый голос.
Майкрофт выглянул из-за портьеры. Перед ним стоял Шерлок, прекрасно сознававший, что черный галстук-бабочка идет ему больше, чем брату.
— Полагаю, ты взял бумаги, — невозмутимо сказал Майкрофт.
Шерлок кивнул, и его глаза самодовольно блеснули, но у Майкрофта не было времени размышлять об этом, поскольку за дверью раздались уверенные шаги. Шерлок метнулся за портьеру, и Майкрофт с силой прижал его к себе.
* * *
Шаги перемещались по комнате, запахло сигаретным дымом. Подобное неуважение к ценным книгам внушало Майкрофту отвращение. Вскоре мужчина (а это, безусловно, был мужчина), опустился в кресло и принялся медленно и внимательно читать книгу. Возможно, ему просто наскучили танцы.
Майкрофт надеялся, что мужчина действительно увлечен книгой. Потому что Шерлок прижимался к нему всем своим длинным телом, от макушки до пяток, и Майкрофту пришлось зажать рукой его рот, чтобы тот не издал ни звука. Другую руку он невинно оставил на талии Шерлока. Грудные клетки их вздымались и опадали одновременно, будто они были единым целым, дыхание учащалось. В то мгновение, когда Шерлок прислонился к нему, член позорно налился кровью, прижатый к подчеркнутой великолепно сидящими брюками заднице.