Она вздохнула, молчаливо подтверждая, что три года — долгий срок.
— Почему ты уехал вчера ночью?
Соломон тихо рассмеялся.
— У меня был большой соблазн остаться, но я решил на этот раз не делать ошибки. Нужно было дать тебе время подумать.
— Ты дал мне совсем мало времени на размышления, — заметила Лорен.
— Мало? Боже мой, мне показалось, прошла целая вечность! — ответил Соломон хрипловатым шепотом. — Лорен, мне так хотелось остаться…
Она остановилась, глаза их встретились, через секунду он обнимал ее. Прижавшись друг к другу, они целовались с такой страстью, что сердце ее забилось громко, как метроном. Потом он вздохнул и, нежно касаясь губами ее щеки, спросил:
— Скажи мне только одно, дорогая моя, если ты любила меня, зачем встречалась с этим мальчиком и не хотела меня видеть?
— Я не хотела больше мучиться, — ответила Лорен.
У него перехватило дыхание.
— Боже мой, любимая! Я ненавижу себя за то, что сделал с тобой. И действительно заслужил, чтобы ты меня бросила.
Она откинула назад голову и посмотрела на него — серьезно и грустно.
— Слишком я была молода для тебя.
— Нет! — возразил он тотчас же и опять нахмурился.
— Слишком молода, — повторила она, но глаза ее улыбались. — Не понимала, что за зверя мне удалось поймать.
Глаза его повеселели и морщинки расправились. Он усмехнулся и заметил:
— Боюсь, ты поймала дикого зверя.
— Совсем дикого, — согласилась Лорен, слегка поддразнивая его.
— Однако его вполне можно приручить, — сказал Соломон с улыбкой.
— Ну, не знаю… — Она смотрела с вызовом. — Не уверена, что найду клетку подходящей величины…
— Зачем мне клетка? Я и так не убегу, — пообещал он.
Она действительно была почти ребенком, когда он соблазнил ее, и вся их любовь была тайной — страстной, но молчаливой. Соломон не хотел и боялся сказать лишнее, а Лорен была слишком робка, слишком не уверена в себе, чтобы говорить. Она теперь понимала, что до сегодняшнего дня их женитьба не была настоящей. Помимо любви, которой они самозабвенно предавались, Соломон и Лорен не знали настоящего общения. Теперь им нужно было многое узнать друг о друге. Она стала наконец взрослой женщиной, что далось ей нелегко.
Лорен взглянула на Соломона и подумала, понимает ли он, что произошло с ними за последний год, проведенный в разлуке. Тот по ее лицу понял, что в женской головке опять шевельнулась какая-то невеселая мысль. Он крепко обнял жену и телом заслонил от холодного ветра.
— О чем ты подумала? Расскажи, — проговорил он хрипловато. — Что-то случилось? Ты мне не веришь? Верь мне, Лорен!
— Верю. Я люблю тебя, Соломон.
Его рот слегка дрогнул.
— Дорогая моя, — пробормотал он и опять потянулся к ней губами.
Все исчезло: холод, боль, неопределенность. Они учились забывать прошлое, ибо навязчивые воспоминания о пережитых страданиях могут стать угрозой будущему. Они шли, взявшись за руки, по дороге к дому.
— К сожалению, мне предстоят гастроли, — признался Соломон. — Совсем не хочется ехать, но я уже дал согласие и не могу подвести людей. Ты поедешь со мной, Лорен? — Он по-хозяйски крепко сжимал ее руку. — Не хочу снова с тобой расставаться.
— Конечно, поеду, — легко согласилась она. — Только попробуй со мной расстаться!.. — Он рассмеялся, глядя на нее искоса. — Я буду преследовать тебя, как тень, — поддразнила его Лорен.
— Так оно и было в последнее время, — сказал он тихо.
— Хватит говорить о том, что прошло, — скомандовала она, и Соломон снова улыбнулся.
— Хватит, — согласился он.
— Мы начинаем все сначала.
— Начинаем, — сказал Соломон, и что-то в его тоне заставило Лорен настороженно взглянуть ему в лицо. — Интересно, Чесси дома или ушел? — спросил он тихо и рассмеялся, увидев, что она покраснела. — Я заметил, как он спешил в поселок. Он тоже меня видел и посмотрел как-то странно, даже очень странно…
— Что же тут удивительного? Ты то приезжаешь, то уезжаешь.
— Я никогда больше не уеду, — сказал он, целуя ее в щеку. — Ты больше от меня не избавишься, я пристану к тебе как банный лист.
В доме было пусто и тихо. А снаружи завывал ветер, раскачивая деревья и сотрясая ставни.
Прижимая Лорен к себе, сердце — к сердцу, Соломон целовал ее.
— Скажи, что любишь меня.
— Уже сказала. — Она открыла томные глаза, улыбаясь призывно и видя ответный всплеск жадного желания.