— Вот они.
— Теперь кубок и подогретая вода, — командует Гилберт.
Что-то со стуком ставят на стол.
— Нико, осёл, куда кладёшь черпак! — рычит Брадан. — Он неустойчивый, держи в руке! Весь стол залил, дубина!
— Не имеешь права так со мной разговаривать, ты здесь всего лишь старший над матросами! — возмущается помощник. — Сам держи!
— Нико! — рявкает капитан.
Что происходит дальше, неясно, но все молчат.
— До поры, как пройдут три лета… — нарушает тишину монотонный голос Гилберта.
— Три года? Мы так не договаривались! — перебивает его Брадан.
— Я самоучка, — голос колдуна обманчиво спокоен. — Что нашёл, то нашёл. Вернёмся раньше — поднимем их раньше. Или на три года, или никак. И я прошу больше меня не перебивать.
— Ха-ха-ха, самоучка! — визгливо смеётся Нико. — На что поспорим, что не сработает?
— Нико!! — рычат хором капитан и Брадан.
Вновь повисает тишина.
— До поры, как пройдут три лета и три раза родятся льды… — вновь начинает Гилберт.
— А если зима будет тёплая?
— Нико!!! — раздаётся дружный хор голосов, я даже вздрагиваю. В этот раз, похоже, к ним присоединился и Гилберт.
— Текст не обязательно понимать буквально! — цедит он сквозь зубы. — В любом случае, пройдут три года. Я прошу…
— Ладно, ладно, я понял, не перебивать.
— До поры…
— Буду сидеть молча в уголке.
— До поры…
— Трубку покурю. Что? Молчу, молчу.
— Нико!!!
— До поры, как пройдут три лета и три раза родятся льды…
Голос звучит мягко, сплетаясь с шумом волн.
— И весеннего пена цвета трижды выплеснется в сады…
Слышится кашель, до меня доносится запах дыма — похоже, кто-то закуривает.
— И по водам ночного неба тридцать раз проплывёт луна…
Дым щекочет ноздри, ох, только бы не чихнуть.
— Тех, кто избран, скуют не цепи, а стальные объятья сна…
Сна? И то хорошо, я уж думал, готовится убийство.
— Спящих пусть ничего не ранит и ничто не чинит им вред,
И пускай не хранит их память сны потерянных этих лет, — звучат заключительные слова.
Даже если никто и не умрёт, я всё равно не одобряю подобного. Годы, вычеркнутые из жизни! Не очень-то справедливо так поступать с людьми.
Но как, интересно, работает заклинание? Что, если я сейчас усну на этом месте? Я принимаюсь себя щипать и на всякий случай стараюсь моргать пореже.
— Ха, не сработало! — слышу я насмешливый голос Нико.
— Для этого нужно принять то, что в кубке, — поясняет Гилберт. — Нико, постой!
Раздаётся какой-то шум, затем глухой стук падения тяжёлого предмета.
— Я подхватил, — радостно сообщает Брадан. — Не пролилось… и работает!
— Нико, вот осёл… — капитан тяжело вздыхает.
— Я могу разбудить его, — предлагает Гилберт.
— Не нужно, — после недолгого раздумья отвечает капитан. — Хоть он и мой сын, но лучше пусть остаётся на берегу. Переоценил я его.
— А с этим что? — спрашивает Брадан.
— А это нужно влить матросам в пойло. Справишься?
Тут я понимаю, что Брадан вскоре выйдет из каюты, так что мне к тому времени лучше быть на своём месте. Пригибаясь, я спешу под укрытие мачты и дальше, к лестнице на нижние палубы.
Глава 7. Где же правда в жизни? Нет её совсем
— Где тебя носило, плесень ты морковная? — первым делом набрасывается на меня Симус. — Я кому говорил внизу сидеть?
— Так я и сидел, — оправдываюсь я. — Да вот живот что-то прихватило, в отхожем месте долго провозился…
— Двое туда ходили и тебя что-то не видели!
— Так это, может, я в трюме был. Мне показалось, крысу заметил, хотел схватить.
— В трюме я тебя уже искал!
— Разминулись, наверное, — говорю я. — Так какая работа для меня есть?
— А никакой, — отвечает Симус. — И так уж наготовили на неделю вперёд, да и налопались тоже. В каморку свою иди и чтоб не высовывался!
— А мне поесть? — интересуюсь я.
— Ты ж говорил, живот прихватило! Неча тогда провизию переводить. Водички можешь взять кипячёной, — злорадствует кок.
Не успеваю я сесть на колючий матрас, как слышу громкие шаги на лестнице.
— Ну что, ребята, умаялись? — голос Брадана раскатывается на обе нижних палубы и трюм. — Сейчас праздновать будем!
— Праздновать?
— Что ж за праздник-то нынче? — любопытствует нестройный хор.
— А это, вот… именины!
— У кого ж это?
— А у меня!
— Брадан, а разве этой весной мы не твои именины праздновали?