Тут Сильвия получает удар диванной подушкой.
Недолго думая, она хватает вторую подушку. Я сражаюсь как герой, но пропускаю удар в ухо, выводящий меня из строя.
— Ты притворяешься, — смеётся сестра, пока я валяюсь на ковре и стону. Её пышная причёска сбилась набок, и пара длинных золотистых прядей вырвалась на свободу.
— О нет! — меняется в лице Сильвия, ощупывая подушку и извлекая оттуда едва початую бутылку рома. Стекло крепкое, толстое и отлично выдержало столкновение с моей головой.
Сестра грозно сдвигает брови и потрясает бутылкой.
— Я узнаю, кто это сделал, и ему не поздоровится!
— Ему уже не поздоровилось, — пищу я и пытаюсь забраться под столик.
Места там мало. Где-то надо мной печально звенит падающая ваза, и пока я выбираюсь с противоположной стороны, мне на макушку и за шиворот течёт вода.
— Только погляди на себя! — гремит Сильвия.
Она стоит посреди комнаты, раскрасневшись и уперев левую руку в бок, а правой гневно указывает на меня.
— Да что с тобой происходит? Ты потерял вкус к жизни, тайно пьёшь, а главное, всем отвечаешь, что у тебя всё в порядке! Я думала, может, отец слишком давит на тебя, забрала тебя с собой, но ты и здесь такой же! Не желаешь наконец поделиться, в чём дело?
— Всё в порядке, — упрямо отвечаю я.
Сильвия стискивает зубы, бросает на меня долгий взгляд и уходит, хлопнув дверью.
Я пробираюсь к диванчику, попутно цепляясь взглядом за зеркало. В нём отражается какой-то унылый осёл с застрявшим в мокрых волосах цветком. Осёл отворачивается от зеркала, встряхивая волосы пятернёй, и устраивается на диванчике в компании бутылки рома.
Сестра хотела бы, чтобы я с ней поделился. Но беда в том, что делиться-то было особо и нечем. Ничего не произошло.
Мне недавно исполнилось двадцать лет. Отец всё чаще брал меня с собой, чтобы я запоминал, как идут дела в королевстве, какие сложности возникают и как их решать. Он знакомил меня с важными людьми. Приучал общаться с советниками, которые не позабыли ещё наших с Сильвией детских проказ, а потому относились ко мне с лёгкой опаской.
Разумеется, отец не собирался взваливать на меня всю ответственность в ближайшее время. Если не случится ничего плохого, сам он ещё долго будет править. Но цепи обязанностей сковывали меня всё крепче, и я чувствовал, не за горами день, когда я не смогу пошевелиться, не в силах буду сделать и одного шага в сторону, если этого не окажется в моём расписании.
А в последнее время отец заговорил ещё и о моей женитьбе. После того, как Сильвия наперекор его воле выбрала Эрнесто, он твёрдо решил, что уж меня-то не упустит из рук. Не то чтобы он спешил, но дал понять, что долг есть долг, и в некоторых вопросах у меня не будет выбора. Но беда в том, что ни одна принцесса из Третьего королевства не нравилась мне так сильно, чтобы связывать с ней судьбу.
Мари приятно выделялась из круга сестёр, но была совсем крошкой. Может, именно поэтому мне и было с ней легко, ведь она была искренней, как все дети — не кокетничала, не хихикала глупо и не закатывала глаза, когда мы беседовали. Но она ещё успеет подрасти и стать похожей на остальных. Как не стать в такой-то компании.
В Четвёртом королевстве принцесс не было. У тамошнего короля Эвкласа был единственный сын — Андраник. Когда-то этот парень хотел стать моим другом, но закончилось всё некрасиво, и меня до сих пор терзает стыд при воспоминаниях о том. Однако нам всё чаще приходится сталкиваться, ведь каждому из нас предстоит стать правителем. А значит, необходимо быть если не лучшими друзьями, то хотя бы верными союзниками.
В Первом королевстве для меня также нет невест. Там правят король Фергус и королева Мьюриэл, у которых ещё нет детей. Впрочем, пока они не так стары, чтобы терять надежду на рождение первенца.
На том близлежащие земли и кончаются.
Есть ещё Острова, которыми правит молодой король Эрнесто. Сестёр Эрнесто не имеет, но был у него когда-то старший брат, ушедший в море и не возвратившийся. Шторма, бушевавшие в ту осень на побережье, приносили то обломки оснастки, то расколотую носовую фигуру с остатками позолоты, то куски дерева с частями надписи «Золотой лев» — так называлось судно принца Теодора.
В то время Эрнесто и пришлось взять на себя бразды правления, поскольку его враз постаревший отец с этим больше не справлялся. Случилось это около пятнадцати лет назад, тогда юному королю не исполнилось и двадцати, и он даже не готовился к тому, чтобы стать правителем.