Женщина растерянно начинает оправдываться:
— Я... У нас в поместье было много роз. И я в детстве думала, что слышу их голоса. Но ведь это просто детская фантазия...
— Действительно, Доктор, — замечает Фёдор, — это ты уже перегибаешь.
Хищник резко выпрямляется, разворачивается и рявкает на нас троих:
— Люди!.. — да это открытое оскорбление, поставить меня в один ряд с двуногим планктоном! Я тебе это припомню, гад. — Вечно вы не видите очевидных вещей, а увидев, старательно закрываете на них глаза до тех пор, пока и впрямь не перестанете их видеть! Ребёнок-медиум, слышащий голоса деревьев, понимающий язык цветов, сам себя насильно выпихивает обратно в ваш глупый скучный мир, лишь бы не оторваться от пудингомозглого большинства! Вот ты, — тычок пальцем в Фёдора, — что ты чувствуешь в этом лесу?
— Ну как сказать... Меня в походах пару раз дикие звери скрадывали. Ночью, в темноте, у костра сидишь, и вдруг так люто делается, сам не понимаешь, отчего. А с утра в траве, метрах в двух от костра, след примят, как будто кто-то тачку прокатил. И следы на влажном грунте. Медвежьи. Вот и тут так же.
— А ты, Ривер?
— Если честно, — она ёжится, окидывая быстрым внимательным взглядом окружающие нас деревья, — мне тут тоже не по себе.
— ТМД?
— Дефолианты, а лучше жёсткий гербицид, с воздуха. Потом, как немного подсохнет, напалм — и забетонировать, подвести транспортные пути...
— ...Достаточно!!! Спросил, блин, далека на свою голову... А почему вот ей, — снова тычок пальцем в Мари, — не страшно? Вот почему? Тебе? Не страшно там, где нервничают взрослый мужик, идеальный убийца и суперсолдат?
Ривер слегка наклоняет голову и спрашивает, скорее подыгрывая Доктору, чем из реальной необходимости задать вопрос:
— Ну, почему?
— Да потому, что вам всем мозги нужно вправлять. Потому что вам нужен Доктор, — звучит крайне многозначительно и патетично. То есть настолько, что я не удерживаюсь, тем более что он меня оскорбил:
— А тебе нужен психотерапевт.
— Что? — Хищник аж проседает. Фёдор и Мари просто удивлённо глядят на нас, а вот в глазах Ривер проступает сильная заинтересованность дальнейшим развитием беседы.
— Психотерапевт, — повторяю.
— З-зачем?
— Поправить самооценку.
Земляне ещё тупят, а у Ривер начинают непроизвольно подёргиваться уголки губ. Доктор ещё больше вытаращивается. Придётся объяснить подробнее.
— Ты слишком эмоционально напираешь на то, что ты нам нужен. Это не из-за того, чтобы доказать нам, что ты действительно необходим в данной ситуации — мы это и так знаем, иначе бы тебя не позвали. Но ты пытаешься себе доказать то же самое, — и повторяю: — Тебе нужен психотерапевт.
Эффект немного не тот, на который я рассчитывала. То есть по Хищнику мой залп пришёлся в «яблочко», теперь он пытается вдохнуть кислороду. Но земная парочка отчего-то глядит на меня укоризненно, а Ривер, всё ещё стараясь задавить улыбку, произносит:
— ТМД, ну это было слишком жестоко. Приличной девушке нельзя так бить по мужскому достоинству.
— Он тоже жестоко напомнил мне, что меня изгнали, поставив в один ряд с землянами, — перевожу фоторецептор на Доктора. — Мы зря тратим время. Говори дальше о медиуме.
— Да ты меня с мысли сбила! — тут же срывается он на негатив и возмущённо взмахивает руками, словно рёбрами обеих ладоней хочет рассечь что-то в воздухе перед собой. — Не могу я рядом с этим далеком адекватно думать!
Ривер закрывает глаза, и хотя не теряет улыбки, но как-то странно и неуловимо меняет позу на более хищную, а её рука многозначительно ложится на кобуру. Шумный вдох сквозь зубы, и на резком выдохе:
— Так, оба, прекратили свару.
Это действует отрезвляюще. Неважно, что у неё там — альфа-мезонный бластер, компактный дезинтегратор материи, дистанционная электромухобойка или пригоршня «Джелли бэби». Мне проверять на своей шкурке не хочется, Хищнику наверняка тоже. А Мари делает пару шагов к врагу всей моей жизни и, глядя в лицо, решительно говорит:
— Что я должна делать, Доктор?
Меньше всего я хотела услышать именно эту фразу. Насколько могу исходить из опыта других спутников, содержащегося в информационных архивах по ненавистному Повелителю Времени, после этого вопроса кто-нибудь угробится с вероятностью, превышающей пятьдесят процентов. И это будет не обязательно спросивший.
— Короче. Попытайся с ними заговорить. Так, как ты это делала в детстве. Найди того, с кем тебе хочется поговорить, и сделай это.
Мари оглядывается по сторонам, потом подходит к одной из сосен и прижимается к ней всем телом, улыбаясь весело и кротко. Однако я обращаю внимание, что её ладони установлены на максимально противоположных сторонах ствола, как два электрода; она даже несколько раз совершенно безотчётно поправляет положение рук, прежде чем уткнуться в смолистую шероховатую поверхность ещё и лбом. И так замирает. Неужели действительно какой-то род телепатии... нет, эмпатии! Мама-радиация, это эмпатический контакт! Не такой, как у далеков, но это он! Здесь и сейчас мы — я, Хищник, Ривер, Фёдор — воспринимаем лес разумом, и он нам подсказывает, что мыслящая ботва может быть опасна. А Мари — эмоциями, и принимает на себя весеннюю радость растений. Конечно, чего ей при таком раскладе бояться? Вот что сходу уловил Доктор. Вообще, мне тоже известно, что изредка среди землян рождаются особи с расширенными способностями мозга, но, как правило, это идёт в ущерб или остальному мышлению, как у Мари, или, что хуже, здоровью. «Слышащую» дуру ещё можно потерпеть, а вот умирающую от мучительной опухоли мозга пришлось бы эвтаназировать. Хотя у землян пока ещё нет эвтаназии по медицинским показаниям — и это к лучшему, потому что с их уродским отсталым менталитетом она тут же превратится в средство для сведения счётов и добычи индивидуального богатства.
Пока Мари слушает дерево, Хищник проезжается по ней отвёрткой, потом смотрит на показания, приподняв брови, и тихо спрашивает у Фёдора:
— Ты ничего не хочешь мне объяснить насчёт своей жены?
Мужчина усмехается:
— Когда ты её привёз, то просил передать сам себе четыре слова.
Ещё более вопросительный взгляд в ответ.
— «Спойлеры», — цитирует Фёдор. — И ещё, «обратное кольцо событий».
Хищник выпучивает глаза, но проглатывает такое объяснение. Хм... Не нравится мне это «обратное кольцо событий». Это уже не первое, с которым я сталкиваюсь. А Доктор их боится — значит, они реально опасны. И вряд ли очень часто встречаются, иначе бы он спокойнее на них реагировал.
Следующий вопрос Повелителя Времени заставляет меня напрячься ещё больше:
— Так, вы, обе. Признавайтесь, кто из вас генерит обратный ход Времени.
— Сладкий, ты о чём это?
Острый палец тут же упирается в Сонг:
— Цыц. Ты — вообще сложное событие во Времени и Пространстве. А вот ты, Росинант, — палец разворачивается на меня, но тыкать уже не рискует, — тёмная лошадка. Как бы мне вас растащить подальше друг от друга и понаблюдать, кто именно из вас двоих корёжит темпоральные линии?
— Почему не ты? — спрашиваю. — Объясни?
— Потому что! — ну и ответ. — За себя я всё знаю, и это не моё влияние.
— В отличие от профессора Сонг, у меня даже нет аппаратуры для темпоральных перемещений. Как я могу влиять на Время? Ты нелогичен.
— А ты пряма, тупа и недалека, как шпала. Нет, как далек. Хотя почему «как»... Это сейчас у тебя нет аппаратуры. А в будущем?
Озадачил.
— У меня недостаточно информации о физике Времени. Я разобрала скопированные у тебя записи, но не понимаю по-галлифрейски.
— Кстати, ещё одно обратное кольцо событий. Земляне украли темпоральные разработки у далеков, которые украли их у землян. Правда, кольцо неполное, так как тебе подвернулись и наши книги тоже. Знал бы тогда, как твой сканер работает — ты бы в жизни у меня доступ в библиотеку не получила. Признавайся, это ты Время кольцуешь?
— Откуда мне знать? — отрезаю. — Данные отсутствуют, для статистических выводов тоже не хватает фактов. Спасайте ноги Мари, её ловит корень.