— Из-за тебя. — Коротко ответила она.
Он посмотрел на неё и улыбнулся:
— Алма, я же говорил, все под контролем. — Провел он рукой по ее щеке. — Есть короткий путь до леса, по которому собственно я и добрался до дома раньше, чем ты.
— Ты был у детей?!
— Эти сорванцы собирались в город, в поисках тебя, но я вовремя вернулся.
— Ты всегда везде успеваешь. — Улыбнулась она.
Алма бросила взгляд на окровавленное плечо мужчины:
— Думаю, нам стоит поспешить. — Прошептала она.
Ещё не хватало того, чтобы ее мужчина истёк кровью у нее на глазах.
Дети встретили пару с возгласами.
Кто-то задавался тысячами вопросов, разглядывая плечо Альфреда, кто-то радостно трепетал и верещал о том, что Гораций преукрасил события, а кто-то напуганно всматривался в горизонт, от куда и пришла их директриса со своим знакомым.
Не сказав не слова, Алма подняла указательный палец, тем самым показывая детям, чтобы они замолчали.
Воспитанники расступились перед парой.
Альфред неуверенно ступал, вглядываясь в изумлённые лица детей.
Когда Алма и Альфред скрылись на лестнице, ведущей на второй этаж, дети переглянулись.
Сон уже давно как рукой сняло, а вопросы продолжали накапливаться.
Гораций съёжился под призрительными взглядами друзей.
— Но мои сны некогда не обманывали меня. — Жалостно пролепетал он.
— И слава Всевышнему что не сбылось. — Выдохнул Джейк.
Эмма развернулась, невольно топая своими ту́флями, и прошла к лестнице.
— Неужели ты пошла спать? — Кинул ей в след Енох.
На что девушка не обратила внимания и продолжала подниматься по лестнице.
— Бог ты мой, никогда не замечал этого топота. — Заявил Миллард.
Его друзья целый час уговаривали одеться, чтобы перестать вздрагивать при каждом его слове.
И так был напряжённый момент, так и голос над ухом, не пойми откуда взявшийся.
Невидимка согласился накинуть на плечи халат, но не более.
Эммы не было буквально пару минут. Как вдруг раздались знакомые звуки.
Топая туфлями, уже чаще ударяясь подошвой об деревянный пол, она вернулась вниз.
— Спать, Мисс Перегрин сказала, без возражений.
Дети заохали.
— Какой там «спать» когда тут такой разворот событий! — Воскрикнул Хью.
— Трети час ночи, скоро уже и вставать. — Захлопала ресницами Бронвин.
— Да, в кровать совсем не хочется! — Запротестовала Клэр.
— Малышка, это тебе сейчас так кажется, позже ты ужасно захочешь спать. — Положила Оливия руку на плечо Клэр, дружелюбно улыбаясь.
Как же Енох любил это нежную улыбку на губах возлюбленной, будто сам ангел с неба озарял его этим теплом, что чувствовал он в своем сердце.
Он даже не хотел заводить никаких споров.
Улыбка любимого человека, это то, что согревает душу.
Особенно если она адресована тебе.
Эмма печально взглянула на лестницу, на которой стояла Алма.
Женщина с уставшим видом смотрела на воспитанников и ждала когда они умолкнут и обратят на нее внимание.
Пусть они не слушны иногда, пусть парой делают то, что считают нужным, но это не мешает Алме любить их всем сердцем.
Даже как сейчас, она стоит с суровым лицом, но это только обложка.
Дети обернулись вслед за Эммой. Увидев Алму, они замолчали, понимая что сейчас им достанется.
— Дети, слушайте старших, прошу, отправляйтесь в кровати, ночь ещё не окончена. Я утром всё вам объясню. — Проговорила Алма уставшим голосом и развернувшись к детям спиной, отправилась обратно, на второй этаж.
Женщина вошла в комнату, освещаемую лишь свечкой, что стояла на камоде у кровати, на которой сидел Альфред, и смотрел в ее сторону.
Алма подбежала к нему, и присев на край кровати, принялась доделывать начатое — обрабатывать рану.
Она старательно промывала края ранения теплой водой.
Ее лицо было серьезным. Женщина тщательно выжимала марлевую ткань в чашке, наполненной теплой водой, которая порядком преобрела уже красноватый цвет.
Кровавая рубашка и пиджак, висели на резной спинке кровати.
Послышалось скрепение дверей. Кажется дети разошлись по комнатам.
Альфред смотрел за каждым действием Алмы, улыбка не сходила с его лица.
— И всего лишь стоило получить ранение, чтобы наслаждаться твоим вниманием. — Каким-то особенным взглядом посмотрел он на неё.
— Просто нужно было немного подождать. — Прошептала она в ответ, не поднимая глаз от раны.
Альфред вздохнул, не переставая улыбаться.
Он уже не чувствовал боль в плече, одни лишь прикосновения руки Алмы, казались ему исцеляющими.
А когда-то она была внимательна к каждой его улыбке, и отвечала улыбкой в ответ.
Была более нежной…
Парой он задумывался, а та ли это Алма, что любил он много лет назад?
— Так…кровотечение остановленно… — Пролепетал она, разворачивая в руках бинт.
— Сейчас. — Прошептал Альфред.
Он положил ладонь здоровой руки ей на затылок и прильнул к её губам.
Женщина продолжала держать в руках развёрнутый бинт, дело до которого и не дошло.
Альфред жадно целовал ее губы, не желая отстраняться.
Ее губы не желали его отпускать. Она растаяла как последний снег, уступающий жаркому натиску весны. Алма не заметила как, закрыв глаза, обняла его за шею.
«Эта та Алма, что знал я всю жизнь, и она моя.» заключил Альфред.
Мужчина хотел приобняв её за талию свободной рукой, но невольно ахнул.
Алма отстранилась, вглядываясь на вновь кровоточащую рану.
Она заложила на нее марлю, пропитанную каким-то раствором и принялась делать перевязку.
В этот момент, когда она подалась вперёд, обматывая его грудь бинтом, мужчина вдохнул запах её волос, и мечтательно улыбнулся.
Здесь, сейчас, она с ним, и большего для счастья не надо.
— Ты так и не ответил зачем ушёл. — Нарушила молчани Алма, заканчивая с перевязкой.
Альфред дождался когда она закончит, и наклонившись к спинке кровати, здоровой рукой взял пиджак, и достал из его кармана прямоугольный бархатный футляр чёрного цвета.